Каменские (дворянский род). Михаил федотович каменский - граф и генерал-фельмаршал Граф каменский в русской литературе

Известнейшие полководцы:

Каменский, Михаил Федотович (1738-1809), фельдмаршал
Каменский, Сергей Михайлович («Каменский 1-ый»; 1771-1835), генерал от инфантерии
Каменский, Николай Михайлович («Каменский 2-ой»; 1776-1811), генерал от инфантерии

Графы Каменские

Графы Каменские, по официальной версии, происходят от тверской ветви древнего рода Ратшичей-Акинфовичей , и писались Каменскими «старого выезда», в отличие от выехавших из Польши Каменских (Каминских) . Родословная Каменских в Бархатной книге доведена только до XVI века, вероятно потому, что во время её составления, Каменские, служили по Бежецкому верху, вдали от Москвы и опоздали с предоставлением сведений .

Дворяне Каменские

Дворяне Каменские происходят из Польского шляхетства. Ярош Каменский владел в Польше деревнями, которые его внук, Иван Каменский, (1696) разделил со своим братом Петром. Их потомки владели в Польше землями в Оршанском повете, а Лука, Василий и Мартын Каменские с потомками, по указу Павла I , по докладу Правительствующего Сената 11 сентября 1797 года утверждены в древнем дворянстве.

Описание гербов

Герб Каменских 1785 г.

Графский герб. Часть V. №9.

В щите имеющем пурпуровое поле посередине находится малый золотой щиток , с изображением чёрного двуглавого Орла Коронованного, на груди которого в красном поле виден скачущий на белом коне воин, поражающий копиём змия, а в лапах держит скипетр и державу.

Над щитком изображён серебряный полумесяц, рогами обращённый вниз и серебряный крест. В нижней половине щита через реку диагонально к левому нижнему углу означен из нескольких понтонов мост, с выбранными между некоторых из них досками.

Щит покрыт графской короной, на поверхности которой поставлен шлем, увенчанный графской же короной с одним страусовым пером. Намёт на щите пурпурный, подложенный серебром. С правой стороны щита поставленный солдат держит одной рукой щит, а другой опущенную концом вниз шпагу, а с левой стороны видна опрокинутая турецкая

Михаил Федотович Каменский - граф и генерал-фельмаршал

Михаил Каменский был известным военачальником, и в 1797 году даже получил звание генерал-фельдмаршала (всего в России их было 64).
В 1756 году граф Каменский окончил Сухопутный кадетский корпус. В Семилетней войне 1756-1763, с 1758 по 1759 год он в чине капитана служил волонтером во французской армии (воевал не против России, а напротив – помогал союзнице России, Франции победить Пруссию). А затем, в 1760 году Каменский стал полковником - офицером русской армии и потом служил генерал-квартирмейстер-лейтенантом в корпусе Петра Румянцева . После Семилетней войны Михаил Каменский командовал Первым Московским пехотным полком. А в 1765 году его направляют перенимать опыт в прусскую армию под Бреславль, в лагерь императора Фридриха II.
В 1766 г. Каменский стал бригадиром, а в 1768 г., к началу русско-турецкой войны, получил звание генерал-майора. Затем Каменского назначили командовать бригадой в Первую армию князя А. Голицына. Боевой офицер и будущий фельмаршал Каменский проявил свою доблесть в сражении под Хотином, и 29 августа 1769 г. был удостоен ордена святой Анны. Потом Каменский участвовал в осаде Бендер и лично вел своих солдат и офицеров на штурм крепости, за что был награжден орденом святого Георгия 4-й степени. Затем он был награжден орденом святого Георгия 3-й степени за боевые действия на берегу Дуная, и получил звание генерал-поручика. А в 1774 году Каменский командовал всем левым флангом русской армии.
Михаил Федотович Каменский был образованным военным, преданным своему делу и Отчизне. Будучи волонтером, он изучил боевой опыт французской армии, а потом и познакомился с прусской военной наукой. В армии его считали храбрым, отважным воином и командиром. Но он перенял западную военную науку слишком буквально. Михаил Каменский не смог адаптировать его к русским реалиям. Кроме того, в отношениях с подчиненными полководцу мешало высокомерие и черствость к младшим по званию. Не складывались и отношения с коллегой - Александром Васильевичем Суворовым, который считал, что Каменский знает тактику, не выходя за ее пределы.

Каменский и Суворов
Между Каменским и Суворовым было соперничество, которое иногда приходилось пресекать Петру Румянцеву. Суворов был старше Каменского, но позже него получил чин генерал-поручика, и поэтому Каменский, как старший по званию, отдавал приказы при совместных действиях. Когда в мае 1774 г. Румянцев направил корпуса Суворова и Каменского за Дунай для совместного наступления. 2 июня Каменскому пришлось брать Базарджик без помощи Суворова, а Суворов, не ожидая Каменского, 9 июня атаковал крупные силы турок у Козлуджи. Турки были разгромлены, Каменский опоздал, Суворов справился без него. И хотя наши победили, отношения между генералами обострились. Каждый хотел быть главным и самостоятельным.
После Козлуджи Каменский собрал военный совет, где было решено отдохнуть и приостановить наступление. Этим резко был недоволен Суворов. Он покинул армию, уехав в Бухарест, объяснив свое поведение тем, что плохо себя чувствует. А Румянцев поругал Каменского за решение отдохнуть, сказав, что не дни да часы, а и моменты в таком положении решают.
Каменский двинулся на врага и разбил турок у Ени-Базара, подступил к Шумле, но в это время Турция решила заключить мир с Россией. И вот за кампанию 1774 года Каменский был награжден орденом святого Георгия 2-й степени и святого Александра Невского. А Суворов негодовал вслед: "Подобно тому, как сей мальчик Каменский на полном побеге обещает меня расстрелять, ежели я не побежду, и за его геройство получает то и то, а мне - ни доброго слова" .
С 1783 года Михаил Федотович Каменский исполнял обязанности генерал-губернатора тамбовского и рязанского. А в 1784 году ему присвоили звание генерала-аншефа.
Когда началась русско-турецкая война 1787 - 1791 годов, Каменский принял командование корпусом во 2-й армии Румянцева и отличился в сражениях при Сакульцах и Ганкуре. Но при этом был жесток по отношению к мирным жителям.
В 1789 году Каменского наградили орденом святого Владимира (1-й степени).
Наступил момент, когда объединенную армию возглавил Г.Потемкин. Он недолюбливал Каменского за его педантичность и капризы и перестал давать ему назначения. А когда в октябре 1791 года умер светлейший князь Таврический, Каменский попытался самовольно (без разрешения Екатерины II) возглавить армию. Но императрица разгневалась, и Каменский ушел в отставку.

При Павле I
Император Павел назначил Каменского начальником Финляндской дивизии и произвел его в генералы от инфантерии, осыпал его наградами - орденом святого Андрея Первозванного, дал графский титул и звание генерал-фельдмаршала. Павел, видимо, симпатизировал Каменскому потому, что тот разделял политические взгляды Павла и его преставления о правильном устройстве армии. Очень быстро Павел охладел к своему недавнему фавориту и Михаил Федотович Каменский снова закрылся в своем имении.

При Александре I
В 1802 году уже при Александре I Каменский стал генерал-губернатором Петербурга. Но проявил себя как бестактный и немного бестолковый руководитель, что привело к его очередной отставке. Последний раз Каменский вернулся на службу в армию в 1806 году, когда Аракчеев предложил назначить его главнокомандующим русской армией в войне против Наполеона.
Каменский раззадорился и сразу пообещал привезти Бонапарта в Петербург в клетке. Запал быстро пропал и еще по дороге к месту службы он начал жаловаться на недомогания и старческую немощь, все-таки ему уже было 68 лет.
В армии главнокомандующий Каменский стал отдавать непонятные для войск приказы, перемещал армию, следуя одному ему понятной логике, вопреки военной науке и здравому смыслу. Даже Наполеон подшучивал над Каменским, говоря, что тот для него - самый опасный противник, потому что планы всех здравомыслящих людей можно предвидеть, а вот ход мыслей Каменского - невозможно.
Михаил Федотович почувствовал, что в 68 лет ему трудно командовать. Он писал Александру I: "От всех моих поездок получил садну от седла, которая сверх прежних перевязок моих, совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командование оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, советовав ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего; я и сам пока вылечусь остаюсь в госпитали в Остроленке. Если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется. Перед Государем открываюсь, что по нынешнему короткому пребыванию при армии, нашел себя несхожим на себя: нет той резолюции, нет того терпения к трудам и ко времени, а более всего нет прежних глаз, а без них полагаться должно на чужие рапорты, не всегда верные. Граф Буксгевден, смело надеюсь, выполнит все, как и я. Увольте старика в деревню, который и так обезславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Дозволения Вашего ожидать буду здесь, дабы не играть роль писарскую, а не командирскую при войске" .
Император Александр I безусловно обвинил Каменского и, узнав об отъезде его перед сражением, признал его "сбежавшим" из армии. Ходили даже слухи о предании фельдмаршала суду. Многие современники и историки полагали, что Каменский одряхлел, потерял всякую способность что-либо соображать и даже признали его страдающим "душевным разстройством" . Но упрямство его, в силу которого он, несмотря на просьбы генералов, все-таки уехал из армии исходило из того, что Каменский, найдя армию плохо снабженною, опасаясь обхода своего левого фланга, считал отступление наиболее рациональным способом действий при такой обстановке. Он хотел отступать лишь до границы, при чем наши земли не попадали бы в руки противника; в то же время он принудил бы Наполеона растянуть свою операционную линию, а сам приблизил бы свою армию к источнику снабжения и усилил бы ее подошедшими из России дивизиями.
21 февраля 1807 г. Михаил Федотович получил разрешение ехать в свою деревню. Объясняя сыну свое поведение за время командования армией, он просил доложить Государю: "отец твой, не могши хорошо делать дело государево, лучше захотел его оставить, нежели как испортить, спрашиваясь у других; голова и сердце у отца твоего прежние, но тело состарилось, к бивуакам, да к езде" .

Жизнь Каменского в Сабурово после оставки
Свои последние годы Каменский провел в своем имении - деревне Сабурово. Как он себя чувствовал? Наверное, ему было очень тяжело. Возраст и здоровье, возможно, не позволяли завершить служение отечеству соответствующим былому положению Михаила Федотовича делом. В подчинении оставались работники имения. В минуты вспыльчивости граф вымещал на них свою ярость, доставалось и близким (однажды сыну Сергею, бывшему уже в чинах, дал двадцать арапников). Между рекой Цон и церковью Михаила Архангела было поле, которое назвалось Лобное место. Там граф порол крестьян и даже своего взрослого сына. И возможно, эти жестокие экзекуции стали причиной смерти самого Михаила Федотовича Каменского. Однажды граф запорол до смерти одного из своих крестьян. Прошло какое-то время. И вот, когда 12.08.1809 г. через главные усадебные ворота из крепости выкатились дрожки с Михаилом Каменским, из-за угла на него напал человек и зарубил графа топором.
Поговаривали, что это месть родственников убитого графом крестьянина за его невинно загубленную душу. Кроме того, есть другая версия, что убийство графа Каменского организовала его любовница, которая не выдержала его жестокого обращения. Пятнадцатилетний убийца приходился ей родным братом.
Два сына М.Ф.Каменского также избрали для себя военную стезю, оба достигли чина генерала от инфантерии. Младший сын, Николай Михайлович (1776 - 1811 гг.), по общему мнению, был талантливым полководцем, полностью не раскрывшим себя из-за ранней смерти. Ученик Суворова (участвовал в Швейцарском походе знаменитого фельдмаршала в 1799 г.), он доблестно проявил себя в войнах 1805 - 1807 гг. с наполеоновской Францией, командовал полком, дивизией. Возглавляя корпус, прославился в войне со Швецией 1808 - 1809 гг., где действовал по-суворовски. В 1810 - 1811 гг. был главнокомандующим русской армией в войне с Турцией, болел изнурительной лихорадкой, действовал с переменным успехом, умер в Одессе в возрасте 35 лет.
Старший сын, Сергей Михайлович (1771 - 1835 гг.), также участвовал в войнах с наполеоновской Францией, в русско-турецкой войне 1806 - 1812 гг.; в 1810 - 1811 гг. находился под начальством младшего брата, отличился в сражении при Ватине. Ревновал к славе своего брата, характером походил на отца. В 1822 г. вышел в отставку.

Наследники и новые хозяева Сабуровской крепости
После смерти графа Сабуровским имением владел его сын Сергей, но он разорился и продал Сабуровскую крепость. Потом хозяева сменялись, но никто из них не стремился обустроить эту турецкую крепость на русской земле: она не была им дорога, а только экзотична. Никто из последующих хозяев усадьбы не знал, что делать с причудливыми постройками дальше. И не хотел вкладывать деньги (ведь каждый хочет воплощать свою мечту, а не поддерживать жизнь в чужих). Крепостная стена и другие постройки потихоньку старели, а крепостью так никто и не занимался.
Барский дом, который стоял на поле внутри стены, сгорел в 19 веке. На его месте сейчас остались только ямы – видимо, входы в старинные погреба.

Сабуровская крепость при Советской власти
В советское время крепость частично разобрали, на поле посадили капусту. В 50-х годах XX века в одной из крепостных башен был создан музей крепостничества. Но просуществовал он недолго. Музей разогнали, а в башне сделали склад. Барский сад постепенно исчез.
В 1984 г. в 3-х этажной башне сделали школьный музей, начали проводить небольшие реставрационные работы. Но потом и этот музей разогнали.

Сабуровская крепость в наши дни
Сейчас Сабуровская крепость является памятником, находящимся в Федеральной собственности. Потихоньку восстанавливается Сабуровская церковь – реставрируется трапезная и колокольня. Но вот недавно на углу крепостной стены на месте разрушенной сторожевой башни появились новостройки – частные дома. Поэтому невозможно восстановить существовавший ранее исторический комплекс, не разрушив современные постройки.

Потомок графа Каменского.
(Историческая зарисовка)

В Орле есть театр-музей графа Каменского. Род Каменских известный. Все в нем люди служилые, а граф Сергей Михайлович Каменский основал театр. Он также известен как Каменский 1-й (5 ноября 1771 - 8 декабря 1834) - русский генерал от инфантерии, старший сын фельдмаршала М. Ф. Каменского.
В Орле есть предприятие «Сельстрой», а ныне «Комбинат строительных конструкций» и, как ни странно, на нем и работает потомок известного графского рода, с которым мне довелось даже мыться в одном душе. Но обо всем по порядку.
Фрезеровщику Петру Саврасовичу Сухину оставалось до пенсии всего несколько месяцев. Был он полный и низкорослый, всю жизнь, сколько себя помнил, проработал на заводе. В связи с большим стажем, да и почтенным возрастом, пользовался Петр Саврасович у руководства некоторыми преимуществами. Так, например, в середине рабочей смены его можно было застать за громадным, как орган, зуборезным станком. Положив лист пенопласта и подушку на пол он оборудовал себе спальное место. Если работы не было, то он спал. Причем абсолютно для постороннего человека незаметно. Вроде виден большой станок, но все остальное скрыто защитными противостружечными щитами, храпа не слышно. Если появлялось срочная работа, начальник цеха будил его, и Петр Саврасович надевал очки, брал штангенциркуль, включал свой фрезер и начинал работать, как и полагалось по трудовому распорядку.
В прошлом Петр Саврасович любил выпить. Эти времена он вспоминал с какой то странной гордостью:
-Иду я бывало на работу, - с улыбкой говорил он, - а одна половина полушубка ниже другой. Начальник цеха сразу спрашивает: «Водку несешь?», «Несу», говорю. Он меня раз премии лишил, два. Тогда я в начале месяца, с порога, к нему прямиком захожу и кричу: « И в этом месяце лишай, я опять пьяный.». Он посмотрел на меня, усмехнулся и все, перестал премий лишать, привык. Я свою работу делаю, а пьяный я или трезвый кому какое дело?
Бурные возлияния не прошли для Петра Саврасовича бесследно. Врачи нашли у него язву желудка, и теперь питался он строго по часам, четыре раза в день. Передвигался он слегка вразвалку. Громадный, вздувшийся живот создавал некий противовес всему остальному телу, который на коротких ножках было очень трудно удержать.
Жил Петр Саврасоваич за городом, в селе, недалеко от тех мест, где была графская вотчина. Видимо близость к родовому гнезду известного земляка и послужила причиной того, что за Петром закрепилась кличка «потомок графа Каменского».
Не раз в обеденный перерыв, когда повисала гнетущая тишина, кто ни будь из рабочих, да и заострял на этом факте внимание. Больше всего любил это делать слесарь по кранам Иван Петрович Сплетничев.
- Вот смотрю я на тебя в профиль Петя, -обычно начинал он,- вылитый граф.
-Да брось ты, - Петр Саврасович чувствуя неладное пониже нагнулся над столом.
-Нет, ну ребята, правда ведь, вылитый граф! - не унимался Иван Петрович. Со всех концов раздевалки утвердительно загукали.
-Как пить дать мать твою граф обрюхатил, - чувствуя поддержку коллектива продолжал Иван Петрович,- Ведь у Каменского, как принято было, кто собрался замуж, то первая ночь его. Откуда выражение «целковый рубль» пошло знаешь?
-Да врешь ты все…. -Петр Саврасович угнулся еще ниже.
-Да как же вру? Это всем известно. Утром, если невеста оказывалась девушкой, давал ей граф рубль. Отсюда и название пошло – «рубль целковый», от слова целая…. А если была уже попорчена, то приказывал гнать голой через всю усадьбу плетьми до дома.
Иван Петрович многозначительно замолчал:
-Так то. Говорят, в тех местах много людей похожих на графа. Все, как и ты - незаконнорожденные отпрыски. Граф очень большой любитель молодых девушек был. Кончил, правда, плохо. Жених одной барыни ему голову топором отрубил.
-Говорят языком болтать – не мешки ворочать, - Петр Саврасович поднимается и идет за соседний стол играть в карты. На лице его застывают смешанные чувства. С одной стороны - ему потомственному крепостному крестьянину приятно, что его причислили к графскому роду. С другой, как-то уж очень неуважительно прозвучал рассказ о прошлом его матушки.
Желая подлить масла в затухающий огонь диалога, я глупо спрашиваю:
-А правда, Петр Саврасовчи, что ты графских кровей?
-Правда, правда, - усмехаясь, говорит старый слесарь, - все мы здесь графских кровей, не видишь что ли, как в замке живем…
-Да ты портрет графа найди и все поймешь, - поддерживает его Иван Петрович.
На этом разговор о родословной Ивана Саврасовича полностью прекращается и все переходят на обсуждение карточной игры.
Найдя свободное время, нахожу портрет графа. Высокий, худощавый, сходства никакого. Смотрю происхождение понятия – «целковый рубль». Оказывается пошло оно еще с конца 16 века, когда кроме рубля стали ходить полушки, четвертинки и т.п. Графа Каменского тогда еще и отродясь не было. Но голову ему действительно отрубил крепостной. Но не жених крепостной девушки, а любовник наложницы графа. Граф был чудаковатый. Так, например, он запретил личному кучеру оглядываться, под страхом смерти. Это и сыграло с ним злую шутку. Крепостной подкараулили его на повороте и когда карета замедлила ход, спокойно топором зарубил графа. Потом долго прятался в близлежащих лесах. В конце концов, сам, отощав, вышел к оцеплению из солдат. В результате его казнили. В выигрыше осталась только наложница, получив часть наследства, она вышла замуж за молодого чиновника.
Вот такая мрачная российская история. А в театре графа Каменского я побывал. Теперь это музей в большом драматическом театре имени Тургенева. Здесь любой желающий может увидеть портрет графа, ознакомиться с реквизитом театра, который бережно храниться еще с тех, давних времен. Дух времени чувствуется в мрачных паркетах, старом, черном рояле, пожелтевших афишах. Дух, который канул в лету вместе со всеми его героями.

Илья Алтухов, 2014г.

Подданство:
Каменские

Описание герба: Герб рода графов Каменских, манускрипт, Архив Каменских, Москва, см. текст
Том и лист Общего гербовника:
Титул:
Часть родословной книги:

Имения:

Описание герба

Запись в Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской Империи:

Граф Михайло Федотович Каменский происходит из древней благородной фамилии. Предки его Михайла Федотовича, как показано в справке разрядного Архива, служили Российскому Престолу Дворянские службы в разных чинах и жалованы были в 7155/1647 и других годах поместьями; а 1797 года Апреля 5 дня по указу ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА ПАВЛА ПЕРВОГО помянутый Михайло Федотович Каменский за усердную службу с рожденными и впредь рождаемыми от него детьми и потомками Всемилостивейше пожалован Графом Российской Империи и на оное достоинство 1799 года Марта в 25 день дипломом, с коего копия хранится в Герольдии.

Напишите отзыв о статье "Каменские"

Примечания

Литература

Булычев А. А. Потомки «мужа честна» Ратши: генеалогия дворян Каменских, Курицыных и Волковых-Курицыных. - М ., 1994. - 24 с.
Каменский Н. Н. Девятый век на службе России: Из истории графов Каменских. - М.-СПб.: Велинор, 2004. - 272 с. - 1000 экз. - ISBN 5-89626-018-0 .
Иванов Н. М. «Муж честен именем Ратша». (Историко-генеалогическое исследование-обобщение). - СПб., 2005. − 196 с.
// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Долгоруков П. В. Российская родословная книга . - СПб. : Тип. Э. Веймара, 1855. - Т. 2. - С. 189.

Ссылки

. Проверено 20 июня 2013. .

Отрывок, характеризующий Каменские

Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l"absence! J"ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m"entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j"aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L"un de mes deux freres est deja a l"etranger, l"autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu"on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l"Europe, soit terrasse par l"ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m"a privee d"une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n"a pu supporter l"inaction et a quitte l"universite pour aller s"enroler dans l"armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l"armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu"on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu"elles fussent, ont ete l"une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s"est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu"un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n"en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n"ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c"est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu"il est reparti tout penaud pour Petersbourg.

Сергей Николаевич Каменский

(1868 - 1951)

Судьба офицера 23-й артиллерийской бригады в Гатчине Сергея Николаевича Каменского не совсем обычна для офицера бывшей Русской Императорской армии. Во-первых, он окончил пехотное юнкерское училище, а был выпущен офицером в артиллерию. Во-вторых, Каменский был графом, что являлось большой редкостью для офицеров 23-й артиллерийской бригады, которые, хоть и были дворянами, но, как правило, не имели столь высокого титула. В-третьих, Каменскому удалось в числе немногих бывших офицеров 23-й артиллерийской бригады сохранить жизнь во время репрессий советской власти по отношению к офицерам царской армии и дворянам.

Вот что мы узнаём из воспоминаний его внука, Николая Николаевича Каминского, кандидата экономических наук, участника Великой Отечественной войны:

«Каменские ведут счёт своим предкам с XII в. Среди них - Ратша - правая рука великого киевского князя Всеволода Ольговича, его тиун (1146 г.), управляющий хозяйством. И, кстати, также пращур нашего великого поэта Александра Пушкина. Сын Ратши, будучи избран на новгородском вече посадником (1169 г.), прославился строительством оборонительных укреплений вокруг господина Великого Новгорода. А ещё среди предков Каменских - Гаврила Олексич, сподвижник Александра Невского, героически сражавшийся в Невской битве (1240 г.) и павший смертью храбрых под Изборском (1241 г.). Вся Россия знала фельдмаршала графа Михаила Каменского (1738-1809 гг.) и двух его сыновей-генералов - Сергея и Николая. Последний был главнокомандующим русской армией (1811 г.) во время Русско-турецкой войны 1806-1812 гг.

Все Каменские верой и правдой служили в первую очередь не князьям, царям, императорам, а державе российской. И гордились тем, что они - Каменские. Среди потомков старинного русского дворянского рода были и те, кто остался после Октябрьского переворота 1917 г. в России.

Дед мой, Сергей Николаевич Каменский, родился 13 марта 1868 г. в Чернигове. Год убиения императора Александра II застаёт юного графа в Вяземской классической гимназии (1881 г.) Затем он студент математического факультета Московского университета.

Его военная карьера начинается с поступления в Московское юнкерское училище, из стен которого он вышел в чине подпоручика (1892 г.). Молодой граф служит в артиллерии, успешно заканчивает Николаевскую академию Генерального штаба и «за отличные успехи в науках» производится в капитаны (1900 г.). Для прохождения дальнейшей службы он прибыл в г. Вильно и уже не один, а с молодой женой - Татьяной Александровной, урожденной Гартвиг, и с двумя детьми - дочерью Ириной и сыном Николаем. Моя тётушка Ирина Сергеевна фон Раабен (по мужу) впоследствии вспоминала: «Отец был необыкновенным по доброте человеком, его любили все - дети, прислуга, солдаты...».

С началом Русско-японской войны 1904 - 1905 гг. граф находится в Маньчжурии (1904) и принимает активное участие в боевых действиях, обращая на себя внимание своим бесстрашием: штабной офицер, он для уточнения обстановки часто оказывается непосредственно под огнём врага... Послужной список графа Каменского в тот период наполнен перечислением поисков, рекогносцировок, разведок, стычек, боёв. Но таково было его военное счастье - он ни разу не был ранен. Кавалер многих наград, он имел различные ордена (всего их насчитывалось 13). После окончания Русско-японской войны его направили в Финляндию, где он ведал передвижением войск по всем транспортным путям на её территории до 1914 г. включительно.

«Когда началась Первая мировая война, - вспоминает дочь Сергея Николаевича, - родители жили в Гельсингфорсе. Отец в чине полковника в первый же день войны отправился на фронт...». Сведения о его участии в боях довольно скупы. Известно лишь, что и на сей раз он, по его словам, «пулям не кланялся», хотя и был ранен только один раз и нетяжело (1915 г.). После успешно завершённых операций он производится в генерал-майоры (1916 г.). Воевал он в Галиции под началом знаменитого полководца генерала от кавалерии Алексея Брусилова. Оправившись после ранения, Сергей Николаевич возвращается в строй. Летом 1917 г. его представляют к производству в генерал-лейтенанты и к награждению четырнадцатым по счёту орденом - Св. Георгия 4-й степени, но получить ничего этого он не успевает...

Грянула Октябрьская революция, и наступили новые порядки. Сергей Николаевич, убеждённый монархист, тем не менее решает, несмотря ни на что, служить своему Отечеству и разделять с ним все трудности. Он собирается выехать в Петроград, где находится, кстати, и семья. Но солдаты его останавливают: «Мы уж лучше, ваше сиятельство, вас проводим».

В дивизии его любили за то, что ценил ратный солдатский труд, был прост в обращении. И вот он направился во взбаламученную столицу под добровольным «конвоем», который уберёг его от возможной расправы: ведь повсюду происходили самосуды, убивали лишь за то, что у тебя генеральские или офицерские погоны. Но Сергей Николаевич был доставлен в Петроград целым и невредимым. Сохранилось свидетельство, выданное ему комитетом, ведающим документацией о ранениях, где он всё ещё именуется (в марте 1918-го!) «генерального штаба генерал-майор граф Каменский». В этом же году его привлекали к реорганизации Генштаба в качестве члена Высшей военной инспекции Рабочей и Крестьянской Красной армии Российской Федеративной Советской Республики. Одновременно начал преподавать в Академии ГШ (1919 г.). А в упомянутой выше инспекции возглавлял комиссии по проверке военных сообщений (1920 г.) и по расходованию денежных средств (1921 г.).

Каменский, безусловно, справлялся со своими обязанностями. Но не это интересовало пламенных большевиков-комиссаров. Сергея Николаевича как «военспеца из бывших» начали вытеснять со всех его должностей. И вот профессионал, владеющий всеми тонкостями штабной работы, имеющий высшее военное образование, свободно владеющий несколькими иностранными языками, в свои 55 лет оказался ненужным социалистической стране.
А тут ещё аресты один за другим, в промежутках между которыми он ещё как-то пытался устроиться: ученый хранитель Музея армии и флота (1923 г.), преподаватель военного дела в техникуме (1926 г.). Приходили же за ним трижды. В первый раз (1924 г.) держали недолго, вскоре выпустили. На четвертушке бумаги (разделена ещѐ и пополам вертикальной чертой), именуемой «Выпиской из протокола особого совещания при Коллегии ОГПУ», указано, что он освобождается досрочно. Затем - новый арест и выход из тюрьмы после отбывания срока (1927 г.). Потом ещё арест (1929 г.) и новое, третье, освобождение (1933 г.).

По тогдашним меркам, всё обошлось вполне благополучно: он жив и даже вернулся в семью… Правда, при обыске были отобраны ценные семейные реликвии, но доказать сие трудно, так как в протоколе говорится, например, что икона «в окладе из красного металла» изымается как предмет враждебный. Да и кто будет хлопотать? Впрочем, такой человек нашёлся: им стал сам Сергей Николаевич. В промежутках между «посадками» он требует восстановить моральный и материальный ущерб, вернуть ему предметы из фамильного достояния - «неконфискованные», как подчёркивалось в заявлениях. В ответ появляется на свет выписка из протокола судебного заседания коллегии ОГПУ с резолюцией: «...Отобранные у Каменского С.Н. ценности - конфисковать...».

Вспоминает Ирина Сергеевна: «Мать, переживая все эти несправедливости, теряла то мужество, которое проявляла раньше, и хождения по мукам - запросы, просьбы... выпали на мою долю». Как-то раз Сергей Николаевич получил помощь с неожиданной стороны. В коридорах ОГПУ, рассказывал он, его случайно узнал бывший слушатель военной академии и обратился к своим коллегам-чекистам: «Это же Сергей Николаевич, он у нас преподавателем был «на ять» (высшая похвала на лексиконе тех лет). Да и сам Сергей Николаевич держался на допросах с ироническим достоинством, обращался со следователями, по его словам, как со сбитыми с толку красноармейцами: заполнял анкеты на свой лад, редактировал протоколы допросов. Во фразу «...арестован как участник монархической контрреволюционной организации с целью поддержания мировой буржуазии» вставил перед словом «участник» уточнение «предполагаемый». «Что вы там опять в сем протоколе исправляете, ведь этих лиц вы знаете», - как-то в отчаянии воскликнул очередной следователь. «Знал», - уточнил дед.

Сохранилась анкета тех лет, в которой на вопрос, кто он - рабочий, крестьянин, служащий, «или», Сергей Николаевич, зачеркнув по очереди всё это, включая «или», дописал «преподаватель».

Выйдя из тюрьмы, он, 67-летний пенсионер, и наша бабушка решили в расчёте на лучшую долю покинуть Москву и устремились («Как беженцы», - горько шутил дед) к далёкому черноморскому побережью, в неприметный городок Геленджик (1935 г.). Там старики вроде бы нашли спокойное место. Сергей Николаевич устроился кассиром в морской порт, затем бухгалтером в больнице. А летом принимал у себя свою любимую внучку Марию и двоих внуков - Валю и меня - Нику (таково было моё домашнее имя). Для нас, детей, это были золотые годы. Но они были недолговечными.

Похоронив в Казахстане верную спутницу жизни - нашу бабушку, Сергей Николаевич после окончания войны вернулся из ссылки, извлёк из геленджикской земли закопанные - в который раз! - фамильные документы и перебрался к дочери в Москву (1945 г.). Он не заполнял анкет, не устраивался больше на службу. Но вёл очень активный образ жизни. Работал в библиотеках над историей рода Каменских, вёл обширную переписку с родственниками, однополчанами. И всюду в любую погоду ходил пешком. В возрасте 83 лет он заболел плевритом. Организм долго боролся с болезнью, но она оказалась роковой. 1 февраля 1951 г. графа Сергея Николаевича Каменского не стало. Его отпевали в церкви Воскресения Словущего в Брюсовском переулке и похоронили на кладбище Донского монастыря, поставив на могиле каменный крест.

Для меня и сейчас, через много лет после его упокоения, дед мой Сергей Николаевич остается образцом человека и патриота - в лучшем, высшем понимании этого слова. Представителем элитного слоя российского общества - дворянства. Обладателем лучших его качеств - образованности, воспитанности, готовности служения Отечеству. Я хорошо помню его. Невысокого роста, плотный, с ёжиком седых волос на голове, с пушистыми усами. Густые брови его были как бы вопросительно приподняты, и из-под них глядели на собеседника живые блестящие глаза. Он носил китель или френч полувоенного покроя. Садясь за стол, по-старинному затыкал салфетку за воротник. Не курил и почти не пил. Но толк в хорошей кухне знал. Нас, детей, часто брал с собой в пешие походы по окрестностям Геленджика: вдоль морского побережья или в горы, к дольменам - древнейшим сооружениям из огромных каменных плит. Проявлял в пути завидную выносливость, а ведь ему тогда было за семьдесят. На привалах, чтобы подбодрить нас, читал стихи, особенно любимого им Алексея Константиновича Толстого. Его весёлый тон и настрой отнюдь не побуждали нас к фамильярности. Дед, когда хотел сделать замечание, всегда иронизировал. «Руки перед едой будешь мыть или считаешь это буржуазным предрассудком? - спрашивал меня, приятно грассируя. Это его качество - умение разрядить недоразумение юмором - восхищает меня и сейчас. Боже мой, сколько же этих недоразумений было в его долготрудной, но гордой жизни...».

Вышеизложенное дополню более подробными сведениями о родословной Сергея Николаевича Каменского. Он приходился правнуком упомянутому выше фельдмаршалу Михаилу Каменскому, внуком генералу от инфантерии Сергею Михайловичу Каменскому (1772 - 1834), сыном офицеру Николаю Сергеевичу Каменскому (родился в 1820).

Что касается службы графа Сергея Николаевича Каменского в 23-й артиллерийской бригаде в Гатчине, то началась она в 1894 году. Подпоручик Каменский, прибыв в наш город, поселился в доме № 19 (дом Стыровой) на Мариинской (ныне Киргетова) улице. Вокруг дома был обширный сад, окружённый чугунной решеткой.

Совсем неподалёку, всего в одном квартале от дома, находился городок 23-й артиллерийской бригады. Когда-то в зданиях городка размещалась 24-я артбригада, передислоцированная позднее в Лугу. Находящийся в северной части Гатчины Военный городок, называемый в народе Красными казармами, используется по назначению и в наши дни.

Уже находясь в Гатчине, Каменский стал поручиком. А в 1898 году командование бригады, заметив старательность и усердие молодого офицера, направило его для обучения в Николаевскую академию Генерального штаба. Из Гатчины пришлось уехать в Петербург, где Каменский поселился в доме № 21 на 4-й линии Васильевского острова.

Но вплоть до окончания Академии в 1900-м году поручик граф Каменский продолжал оставаться в списках 23-й артиллерийской бригады.

ВЛАДИСЛАВ КИСЛОВ

Total: 0
Вконтакте0
Google+0
ОК0
Facebook0