LifeGid продолжает цикл «Истории с Алексеем Курилко». В фокусе писателя — человек, чье имя стало синонимом слова «предательство». Тот, кого Данте в «Божественной комедии» поселил в самом сердце ада.
Есть имена, знакомые всем. Но не всем известны подробности жизни носителя сего имени. Не все знают, откуда и когда оно стало известно, и почему несет в себе отрицательный, например, или, напротив, — положительный заряд, ту или иную оценку.
Но имя считается знаковым, и порой становится синонимом какого-нибудь качества характера. Скажем, ленивого, равнодушного лежебоку мы спокойно можем назвать Обломовым. Хотя более точно фамилия этого литературного героя преобразована в слово, красноречиво и кратко передающее то, что прежде нужно было долго объяснять — «активную» пассивность, или же попросту «облом».
Кровожадного убийцу и мучителя мы автоматически зовем Иродом. Хотя на самом деле исторически, без библейской легенды, это был не самый худший и далеко не столь уж жестокий царь и человек. Тем не менее, мучитель Ирод.
А как мы могли бы назвать подлого предателя? Ну, прежде всего, Иуда. Как же, Иуда Искариот! Вот уж действительно есть за что! Предал! Хуже того, продал. За тридцать серебренников! И кого?! Самого Господа Бога, Иисуса! Неудивительно, если предавшего вас вы, не задумываясь, обзовете Иудой.
Ну, а если выяснится вдруг, что он был не один, что ему помогал вас предать кто-то еще, причем кто-то очень вам близкий, уж тогда вы точно не сможете удержаться от крылатой фразы: «И ты, Брут!».
Предательство Брута подкосило Цезаря
Сейчас есть книги и фильмы, в которых поступок Марка Юния Брута пытаются как-то объяснить, обелить, оправдать. Мол, все это следствие его благородной натуры. Он, дескать, не мог поступить иначе, так уж на роду было написано.
А совершил он это все ради республики и во имя справедливости. Только знаете, совершать подлость, прикрываясь красивыми словами — это не ново! А добрые дела плохими поступками не достигаются.
Прав был тот, кто сказал: «Когда некто убивает убийцу, количество убийц остается прежним». А в случае с Брутом и Цезарем — не просто убийство. Тут еще и предательство, и скопом на одного безоружного!
Нет. На героя Брут не тянет, и трудно сделать из него человека благородного, раз он запятнал руки кровью, пусть даже кровью тирана. Да будь тот тиран хоть трижды не прав, нельзя поступать так подло, низко и трусливо! Это неэтично, неэстетично, хотя «дешево и практично».
Ведь оружие под тогами смогли пронести лишь некоторые, тайно, так как в сенат нельзя было входить вооруженным. Остальные наносили удары Цезарю стилусами — палочками для письма. Ручная работа, однако. Но не для поэта и мыслителя, каким хотел себя видеть наш «герой».
Убийству Цезаря посвятили много книг и фильмов
Девятый круг Ада
Те, кто читал «Божественную комедию» Данте, знают, что в самом центре ада, в ледяном царстве девятого круга, сам дьявол в виде звероподобного чудовища о трех головах терзает три оледеневшие души, принадлежавших той самой, интересующей нас, категории.
Все трое по Данте считаются самыми страшными грешниками, жившими некогда на земле, ибо все трое были предателями. Именно предательство считается самым страшным грехом. С них — и самый суровый спрос. Имена их известны: Гай Кассий, Марк Юний Брут и, конечно, Иуда.
Для Данте эти трое были величайшими грешниками во всей истории человечества. Третий требует отдельного разговора, а вот первые двое были причастны к убийству Гая Юлия Цезаря — который, к слову сказать, тоже здесь, в аду, неподалеку мучается. Правда, не в девятом, а в самом первом круге ада.
Но в данном случае нас интересует конкретно Брут, имя которого стало символом предательства. Ведь он не просто предал, но и лично нанес удар тому, кто так доверял и так любил его, что недоуменно спросил: «И ты, Брут!?».
Впрочем, это по Шекспиру так! А тот, когда сочинял свои исторические пьесы о временах Древнего Рима и Древней Греции, всегда ссылался на Плутарха. Но доверять этой парочке не стоит.
Лично я предпочитаю верить в другую версию, еще более страшную и печальную. А именно: когда-то у Цезаря с Сервилией, матерью Брута, был бурный роман, который время от времени то затухал, то вспыхивал с новой страстью. Это и дает повод некоторым историкам повторять вслед за сплетниками, жившими в те далекие времена, будто Марк Юний Брут был незаконнорожденным ребенком Цезаря. И поэтому он крикнул не: «И ты, Брут?», а нечто совсем иное. Но не будем забегать вперед.
Род Брутов
Марк Юний Брут (85—42 годы до н. э.) был плебейского рода. Хотя сам Гай Юний Брут, как и его отец, имели основания полагать, что их род очень древний, аристократический, и восходит к тому самому легендарному Бруту, который в далекие года убил последнего царя, и с тех пор образовалась Римская Республика.
На самом деле их происхождение было более низкое и не могло идти от того легендарного основателя Римской Республики, который сверг последнего царя Тарквиния Гордого, приходившегося ему родным дядей. А если так, стало быть, «яблоко от яблони недалеко падает».
Сам Марк Юний, когда заслужил право выпускать собственную монету, первым делом стал чеканить деньги, на которых был изображен именно тот Брут, чье имя вошло в историю как имя человека, подарившего Риму свободу. С тех пор римляне поклялись, что никогда ими не станет править один человек.
Ради этой свободы погиб отец нашего героя — тоже Марк Юний Брут. В Риме было принято, чтобы имена переходили из рода в род, а Юний означало чаще всего «младший» — так вот, его отец погиб, когда мальчику едва исполнилось восемь лет. Он был сенатором, ярым сторонником сенатской республики. После смерти диктатора и тирана Суллы, против долгой и кровавой диктатуры которого он и выступал, пришло время вернуться к прежнему порядку — республиканскому строю в чистом виде.
Ждал часа для мести
Но кое-кто, а главное — Помпей, временно помирившийся с Цезарем, возжелал больше власти. И, как сейчас говорят, «заказал» смерть его отца: по его приказу тот был тайно и подло умерщвлен. Отец Брута знал, что ему грозит смерть, и пытался сбежать из Рима. Но наемники Помпея настигли сенатора на Эмилиевой дороге, около реки По на севере Италии, и убили его.
Брут поклялся отомстить за смерть отца, и уже тогда, будучи слишком мал, затаил глубокую обиду и ждал подходящего часа. Во всяком случае, он рос с ненавистью к Помпею, убившему, как он считал, его отца.
Роман матери Брута с Цезарем
В отличие от уважаемого и героического отца, матушка Брута — Сервилия, была известна всему городу не своим благородным поведением, а как раз наоборот. Ее считали развратной женщиной.
Впрочем, в ту эпоху распутство высшего света не считалось зазорным. Рим постепенно весь погружался в разврат, можно сказать, это был Золотой век разврата. Конечно, особо распутных женщин осуждали и корили, но, в принципе, на все смотрели сквозь пальцы, если это не переходило уж явно грань дозволенного. Впрочем, грани эти были размыты.
В молодые годы между Сервилией и Юлием Цезарем был роман, хотя оба к тому времени уже были в браке. Тем не менее, их роман был весьма бурным и продолжительным, что и дало впоследствии пищу для подозрений в том, что Марк Юний мог быть сыном Цезаря.
В любом случае, Цезарь и Сервилия на всю жизнь сохранили друг к другу теплые чувства. Когда Цезарь стал популярным и богатым, Сервилия имела наглость выпрашивать у него разные ценные подарки. И если поначалу это были всякие безделушки, типа жемчужного ожерелья, то по мере того, как он двигался вверх по карьерной лестнице, росли и ее запросы. И скоро он уже дарил ей или ее семье целые дома и поместья, конфискованные у врагов отечества.
Красавица Сервилия — мать Брута
Честный учитель и друг
Брут рос без отца. Позже у него появился отчим, но отца он ему не заменил. Большую роль сыграл сводный брат его матери — Марк Порций Катон-младший. Он стал для Брута больше, чем отцом — кумиром, ведь был, по сути, образцовым римлянином. Все в Риме равнялись на Катона. Мальчишки мечтали быть таким же, как он.
Марк Порций Катон был храбр, бескорыстен, принципиально честен и справедлив. Скоро в Риме стало принято говорить: «Один свидетель — не свидетель, будь это хоть сам Катон». Или вот такая поговорка вошла в обиход речи Рима: «Я в это не поверил бы, даже если бы об этом поведал сам Катон». Вот какой благородный и честный кумир и учитель был у Брута.
Но их разница в возрасте была небольшой. Марк Порций Катон-младший сделался для мальчишки кем-то вроде старшего товарища или брата. Дружба с ним, конечно, повлияла на его развитие, но увы, не настолько, чтобы он смог стать таким же честным и благородным.
Этот друг Брута был стоиком — для него добродетель была выше удовольствия или чего-то, что делается себе во благо. Главная добродетель истинного римлянина — благо для Родины и римского общества.
Брут получил классическое римское образование, знал несколько языков, побывал в Афинах, но более всего любил Грецию. Недаром о Греции говорили, что даже завоеванная, она полностью завоевала захватчика. Постепенно во все римское просачивалось все греческое. В том числе и построение мыслей, мировоззрение, ценности и идеалы. И греческое ядро оказалось в основании буквально всех римских культурных достижений.
Брут считал Грецию, а точнее Афины, родиной демократических идей о замечательном общественном устройстве, которое в Риме на тот момент пошатнулось. Тех самых идей, за которые и погиб его отец.
В Риме в это время формируется первый триумвират: Союз трех консулов, с диктаторскими, пусть и временно, полномочиями — Цезаря, Помпея и Красса — самых видных политиков. Но временными оказались не полномочия, а сам союз этой тройки — триумвират. После гибели Красса Цезарь и Помпей вступили в противоборство. Оба обещают народу одно и то же: свободу, счастье и исполнение народной воли. И оба хотят на самом деле одного — единоличной и полной власти.
Как Цезарь спас Брута от смерти
Марк Юний Брут оказался в очень тяжелом положении. Оба диктатора пытались перетянуть молодого литератора
— а он уже кое-что написал — и начинающего политика — а он уже заслужил звание «первый среди молодежи» — на свою сторону. В народе его уважали, и его гордое имя не было пустым звуком ни для Помпея, ни для Цезаря — оно могло сыграть на популярность того или другого. Хотя, наверняка, им обоим его республиканские идеи были г лубоко чужды. Брут поступает так, как поступают два его кумира, — дядя Марк Порций Катон-младший и великий Цицерон — идол молодежи того времени. Да и его друг Кассий так поступил. Все поддержали Помпея. И Помпей был разбит! С друзьями и соратниками Помпея не церемонились. И хотя Цезарь объявил вскоре о всеобщей амнистии, многих убивали спокойно посреди бела дня. Сервилия, мать Брута, бросилась к Цезарю и стала просить заступиться за сына. И Юлий Цезарь спас юношу, жизнь которого не стоила нынче ни гроша.
Более того: он не только не покарал молодого человека, но так же, как и Цицерона, приблизил к себе. Осыпал дарами. Назначил на престижную должность. Цезарь умел быть не только щедрым, но и великодушным. Ну ладно, почему церемонятся с Марком Тулием Цицероном, гениальным римским оратором, замечательным писателем, известным не только всему Риму, но и всему миру, — ясно. Но отчего так церемонятся с Брутом? Да вот — нравился ему этот парень. И мать просила.
Надо сказать, талантливый Брут хорошо начал свою карьеру и быстро приобрел некоторую известность. Писал, сочинял и в прозе, и в ином жанре. Публично выступил с несколькими речами на судах, причем довольно удачно. Он был замечен. Его уважали.
Цезарь простил и принял Брута, а тот спланировал его убийство
Гадкий ростовщик
Только не стоит его идеализировать! Не только потому, что он вскоре совершил страшнейший грех: он и до этого святым не был. Сам Цицерон в одном письме признавался другу, что Марк Юний Брут — жаден, и что он — злостный тайный ростовщик, который под псевдонимом давал деньги в долг, причем почти под 50%! Если быть точным — под 48. Такое было просто неслыханно! Цицерон был так возмущен, что первое время не желал с таким человеком иметь что-то общее.
Те, кто пытается идеализировать Брута, часто смущены этим обстоятельством, и пытаются оправдать все это не иначе, как дурной наследственностью матери, которая действительно была крайне корыстна. Но какая разница, по какой причине в нем была данная черта? Что пнем об сову, что совой об пень, а все одно — сове не жить! Верно? Хотя и Цицерон, и Брут, тем не менее, станут друзьями, товарищами и соратниками… Что поделаешь? Политика — дело нечистое.
Говорят, когда Цезарю доносили на Брута, что тот, дескать, готовит на него покушение, Гай Юлий не верил. Слишком уж он хорошо к нему относился. А однажды, когда ему вновь донесли, мол, Брут, явно что-то замышляет, Цезарь, указав на свою грудь, спросил: «Неужто вы думаете, будто мой мальчик не сможет подождать, пока это не станет мертвой плотью?». То есть существует вероятность, что Цезарь готовил Брута в свои преемники. И это утверждают очень многие.
Брут предал того, кто в него верил
Расплата за милость к врагам
Однако Брут решился на предательство не сразу, а после долгих колебаний. Его даже пришлось уговаривать. Ему подбрасывали письма, в которых он укорялся как трус, который не решается подарить Отечеству свободу, как это сделал его великий предок. Противники единовластия в обласканном Цезарем Бруте увидели вдруг своего лидера. Брут был для них словно знамя для свержения диктатуры. Хотя по сути его тупо использовали, играя на его тщеславии. К Бруту прямо-таки взывали: убей тирана! А этот «тиран», на свою беду, всегда проводил политику милосердия к врагам. Он никогда не казнил бывших врагов и противников. Более того: он часто даже помогал делать им хорошую карьеру, и в этом смысле был уникален. Что его и сгубило.
Несмотря на ужасные предзнаменования, а их было много, Цезарь, как и планировал, отправился в Сенат в тот самый день, который должен был стать для его судьбы роковым. О чем его неоднократно предупреждали! Мало того: Цезарь отправился без охраны, что характерно. А его друзей и ближайших соратников просто отвлекли. И вот — 15 марта 44 года прямо у статуи его поверженного соперника Помпея на Цезаря нападают многочисленные заговорщики. Никто не желал отвечать за его убийство, поэтому Брут предложил трусливый план: все нападут одновременно, и каждый должен нанести хотя бы один удар, чтобы все без исключения были повинны в его смерти. Чтобы кровь Цезаря была на всех заговорщиках.
Первым ударил тот самый Гай Кассий. Но у него так тряслись руки, что удар получился слабым и не смертельным. Цезарь закричал: «Что ты делаешь, мерзавец Кассий?». Но слушать Цезаря никто не стал, и все набросились на него скопом. Цезарь оборонялся как мог, пока не увидел, что среди нападавших находится и его ближайший друг Брут. И вот тогда… тогда словно силы покинули его. Он лишь удивленно и как-то растерянно полувопросительно проговорил: «Как? И ты, дитя мое?». На что, если верить одному из древних историков, циничный Марк Юний Брут заявил: «И я, Цезарь». Тому ничего не оставалось, как, приподняв край тоги, накрыть ею голову в знак полного стыда и отчаяния. Дальше заговорщики наносили смертельные удары человеку, который даже и не думал оказывать сопротивление. Предательство друга — вот что стало последним смертельным ударом для Цезаря.
Марк Юний Брут своим убийством, в отличие от легендарного предка, не получил дивиденды в виде уважения и славы. Напротив — для потомков он стал символом подлого предательства и коварного убийства ближайшего друга.
Но есть таки Бог на земле. Хотя древние римляне христианами не были. Данте и поместил невинноубиенного Цезаря в первый круг ада за то, что тот не был крещен. А где же Бог? Да всюду! План заговорщиков, даже удавшись, в итоге провалился. 300 сестерциев, которые Цезарь завещал римлянам, были «возмещены» его убийством. Брут сбежал. Собрал армию, но был разбит. Тогда он решил себя убить. Но даже и здесь не смог умереть геройски. Боясь, что рука его дрогнет в последнюю минуту, он приказал рабу держать меч, на который и кинулся, чтобы умереть самому. В Риме смерть от собственного меча считалась почетной. Но ни почета, ни славы, о которых Брут так пекся, он не удостоился. Хотя и стал классиком. Классиком предательства и коварного убийства ближайшего друга. И нам остается повторить вслед за миледи из «Трех мушкетеров», блистательно сыгранной Маргаритой Тереховой: «Да будет проклят он!».
Что посмотреть: знаменитые экранизации
- Веселый фильм «Астерикс на олимпийских играх» (2008 г.)
- Сериал «Рим», 2 сезона (2005—2007 гг.)
- «Юлий цезарь» с Марлоном Брандо
Во всемирной истории хватает знаковых личностей. И если хотите продолжить увлекательное чтение, у нас есть для вас другие персонажи «Невыдуманных историй» — 16-й президент США, великий Авраам Линкольн , загадочная Жанна Д’Арк , и многие другие .
Брут был сыном Марка Юния Брута и сводной сестры Катона Утического, Сервилии. Ошибочно считается потомком Люция Юния Брута, изгнавшего последнего римского царя - Тарквиния Гордого. На самом деле первый консул Брут был патрицием, а убийца Цезаря принадлежал к плебейскому роду, предположтельно, происходившему от кого-то из вольноотпущенников (подобно тому как плебейский род Клавдиев происходит от вольноотпущенника Клавдиев-патрициев). Брут был усыновлен братом своей матери, Квинтием Сервилием Цепионом, и получил поэтому его имя. Во второй раз он был женат на Порции, дочери Катона Утического.
Политическая деятельность
В 59 до н. э. Брут был ложно обвинен в устройстве заговора против Помпея, но Цезарь, к тому времени ставший любовником матери Брута, позаботился о том, чтобы обвинения были сняты. Брут был сперва противником Помпея, умертвившего в Галлии его отца, но потом примкнул к нему, когда Помпей выступил защитником дела оптиматов (аристократической фракции) в гражданской войне. Однако после того, как Цезарь победил Помпея в битве при Фарсале (48 до н. э.), Брут перешёл на сторону Цезаря, который дружески принял его и дал ему в 46 г. до н. э. в управление Цизальпинскую Галлию. В 44 до н. э. Брут стал претором, после чего он должен был получить в управление Македонию и даже стать консулом.
Убийство Цезаря
И все-таки Брут стал главой заговора против Цезаря. Он получал с разных сторон анонимные требования, напоминавшие ему о происхождении от Брута, освободителя Рима от царской власти, и побуждавшие его к разрыву с Цезарем. Наконец, Гай Кассий Лонгин привлек его на свою сторону. Пример Брута побудил затем и многих знатных римлян примкнуть к заговору против Цезаря.
Но когда Цезарь был убит 15 марта 44 г. до н. э., Бруту и заговорщикам не удалось увлечь за собою народ. Антоний, умерщвлению которого заодно с Цезарем воспрепятствовал сам Брут, сумел, путем прочтения народу завещания Цезаря, которым предоставлялись народу весьма значительные суммы, возбудить в толпе ярость и жажду мести его убийцам.
Боевые действия против триумвиров и гибель
Тогда Брут направился в Афины и захватил Македонию. Гортензий, управлявший до тех пор Македонией, присоединился к нему. Владея всей Грецией и Македонией, Брут стал во главе сильного войска, с которым разбил в 43 до н. э. Гая Антония, брата триумвира, и взял его в плен. Затем он двинулся в Азию и соединился с победоносным Кассием, вместе с которым получил от сената верховную власть над всеми провинциями на Востоке.
В Риме, однако, скоро восторжествовали триумвиры: Марк Антоний, Октавиан и Лепид. Все заговорщики были осуждены, и против Брута с Кассием было снаряжено войско. Последние двинулись назад в Европу, чтобы дать отпор триумвирам. Они переправились через Дарданеллы и стянули своё войско, 17 легионов и 17000 конницы, на равнинах при Филиппах в Македонии, где триумвиры Антоний и Октавиан столкнулись с ними осенью 42 до н. э.. В первой битве, которую вёл Октавиан, Брут взял верх над его войсками; но Кассий был разбит Антонием и покончил с собой. Спустя примерно 20 дней Брут вынужден был требованиями своего войска дать второе сражение, в котором и потерпел полное поражение. С немногими друзьями он успел избежать гибели. Видя, однако, что его дело погибло бесповоротно, он бросился на свой меч..
Сочинения
Из речей Брута сохранились лишь немногие отрывки; напротив того, его переписка с Цицероном сохранилась вся и составляет два тома. Подлинность отдельных писем, однако, оспаривалась, и именно Тэнстолем (Кембр., 1741 и Лонд., 1744), Цумптом (Берлин, 1845) и Мейером (Штуттг., 1881); защитниками же подлинности их выступали: Мидльтон (Лондон, 1743), Герман (Гётт., 1844-45), Кобэ (в «Mnemosyne», 1879), Гастон Буассье («Cicéron et ses amis», Париж, 1865; 7-е изд., 1884).
БРУТ, МАРК ЮНИЙ (Marcus Iunius Brutus) (85?–42 до н.э.), римский сенатор. Брут происходил из семьи, сознательно культивировавшей тираноборческие традиции. По отцовской линии его род возводили к Луцию Юнию Бруту, свергнувшему в 509 до н.э. Тарквиниев; по материнской линии среди его предков был Гай Сервилий Агала, который в 439 до н.э. убил претендовавшего на диктаторскую власть Спурия Мелия. На самом деле эта родословная достаточно сомнительна: род Брутов с уверенностью прослеживается не далее конца 4 в. до н.э. После того как в 77 до н.э. отец Брута был предательски убит Помпеем Великим, мальчика усыновил брат его матери Квинт Сервилий Цепион, и потому современники нередко упоминали его как Квинта Цепиона Брута. Первое упоминание о Бруте как политической фигуре относится к периоду т.н. первого триумвирата, оформившегося в 60 до н.э. союза Цезаря, Помпея и Красса. Тогда Бруту было предъявлено ложное обвинение в подготовке покушения на Помпея (59 до н.э.). Вскоре (в 58 до н.э.) он отправился на Кипр (фактически в изгнание) в свите другого своего дяди, Марка Порция Катона. Возможно, к этому времени относится предоставление Брутом займа этой провинции под проценты. В следующий раз Брут отправился на восток в 53 до н.э., сопровождая своего тестя Аппия Клавдия, проконсула Киликии в Малой Азии. Быть может, эта поездка также была связана с финансовыми операциями.
Когда в 49 до н.э. началась гражданская война между Цезарем и Помпеем, Брут встал на сторону Помпея, убийцы своего отца. Без сомнения, к этому его побудил пример дяди Катона. Брут отличился в сражении при Диррахии, на Адриатическом побережье современной Албании. После решительного поражения Помпея при Фарсале в северной Греции (48 до н.э.) Цезарь не только сохранил Бруту жизнь, но и назначил на ответственные должности. Будущий убийца Цезаря стал проконсулом Цизальпийской Галлии (46 до н.э.), городским претором в Риме (44 до н.э.), на 43 до н.э. ему была обещана в управление Македония, провинция к северу от Греции, а в будущем – консульство. Несмотря на все эти знаки расположения со стороны Цезаря, Брут откликнулся на предложение Гая Кассия Лонгина умертвить великого диктатора и стал душой заговора. Традиционная версия обстоятельств убийства сделала бессмертным маленький штрих – горестное изумление Цезаря («И ты, Брут!»), увидевшего Брута среди нападающих.
После пламенной речи Марка Антония на похоронах Цезаря вожди заговора сочли за лучшее покинуть столицу. В сентябре 44 до н.э. Брут был уже в Афинах. Далее он отправился на север, в Македонию, провинцию, которую назначил ему Цезарь. Прежний проконсул Квинт Гортензий, сын знаменитого оратора Гортензия, признал законность притязаний Брута и передал ему провинцию вместе с армией.
Тем временем Антоний вытребовал у сената для себя, точнее, для своего брата Гая, Македонию. Однако когда Гай переправился через Адриатическое море, войска Брута заперли его в Аполлонии на побережье и принудили сдаться (март 43 до н.э.). После этого сенат утвердил Брута в должности проконсула Македонии, а после поражения Антония при Мутине в северной Италии (апрель 43 до н.э.) Брут с Кассием были назначены главнокомандующими войск восточных провинций. Первым делом Брут совершил поход на фракийцев, в основном ради добычи. Но когда в ноябре 43 до н.э. Антоний, Октавиан (будущий император Август) и Марк Эмилий Лепид образовали второй триумвират, Брут, который понимал, что ему придется воевать с этой новой коалицией, перебрался в Малую Азию, чтобы набрать здесь людей, флот и денежные средства, а потом присоединиться к Кассию. Драгоценное время было потрачено на сбор денег в Ликии на побережье Малой Азии и на острове Родос у ее берегов, и лишь во второй половине 42 до н.э. Брут и Кассий двинулись на запад. Встреча с армией Антония и Октавиана произошла в Македонии, где состоялось двойное сражение при Филиппах. В первом бою Брут одержал верх над Октавианом, но Кассий, которому показалось, что поражение неизбежно, покончил с собой. Во второй битве, примерно три недели спустя, Брут был разбит, после чего совершил самоубийство (23 октября 42 до н.э.).
Хотя Брута часто изображают человеком строгих правил, который боролся за республиканские свободы, отвергая излишнее кровопролитие, он очень далек от того, чтобы быть «благороднейшим из римлян», как назвал его Шекспир. Типичный сенатор-аристократ, он упорно отстаивал узаконенные привилегии и иные интересы нобилитета, класса, традиционно находившегося в Риме у власти. Проявленная Брутом суровость по отношению к провинциалам и его готовность сделаться проконсулом, к чему он был совершенно не подготовлен, говорят о его непоколебимой уверенности, что призвание людей, принадлежащих к его классу, состоит в том, чтобы править и использовать государственный аппарат в собственных интересах. Но с чем он не был в состоянии примириться, так это с присвоением одним человеком всей полноты власти. Однако нет сомнения в том, что у Брута, ученого и книжника (его именем великий оратор, писатель и политик Цицерон назвал один свой значительный трактат, а несколько других, не менее важных, были им посвящены Бруту), могли отыскаться и другие доводы в оправдание своего кровавого деяния. Греческая философия оправдывала убийство тирана, а соблазнение Цезарем Сервилии, матери Брута, могло дать ему в руки личные мотивы для убийства. Однако все эти соображения второстепенны: истинная вина Цезаря заключалась в принятии им должности пожизненного диктатора, dictator perpetuus. У Брута, несомненно пребывавшего под влиянием своего дяди Катона, которым он искренне восхищался (об этом свидетельствует и развод Брута с Клавдией ради женитьбы на Порции, дочери своего дяди, после его смерти, и панегирик, тогда же сочиненный Брутом Катону), сложилось непреклонное убеждение, что господствовать должно все сословие сенаторов, а не отдельный человек. Говоря словами самого Брута: «Я воспротивлюсь любой силе, которая поставит себя выше закона».
Марк Юний Брут* - одна из замечательных личностей в истории Римской республики последних десятилетий ее существования. Времена были тяжкие: внешние войны, восстания рабов, кровавые распри гражданской войны. Все это ослабляло государственный строй Рима, который сложился в иные времена и давно уже не соответствовал современной действительности. Из города-государства за столетия Рим вырос в огромную державу, населенную разными народами. Нужна была новая система управления государством, его отдаленными провинциями, вассальными царствами и приграничными поселениями римских воинов. Старая аристократическая республика изжила себя. Новые формы рождались в муках гражданских войн. Армия становилась единственной реальной силой. Полководцы превращались в видные властные фигуры. Все вело к становлению диктатуры. В борьбе за власть выше других поднялся Юлий Цезарь, победивший своих соперников. Цезарь железной рукой подавлял всякое сопротивление аристократической верхушки республики - оптиматов. Одновременно он заигрывал с народом, стремясь отвлечь его от политики, подкупал его зрелищами, пышными празднествами, разнообразными подачками.
В эти годы развивалась политическая деятельность Марка Брута. Будущий защитник республики и ярый противник Цезаря происходил из старинного и знаменитого рода. Его предок, легендарный Юний Брут, по преданию поднял восстание против царя Тарквиния Гордого и изгнал его из Рима. С царской властью было навсегда покончено. Юний Брут стал консулом Римской
* Биография Марка Брута написана на основе очерка Б. М. Когана в книге «Знаменитые римляне», (М. 1964 г.).
412
республики (509 г. до н. э.). На этом посту он прославился силой воли, мужеством и непримиримостью к врагам республики.
В семье Брутов глубоко почитались их славные предки и традиционной была ненависть к тирании.
Мать Марка Брута Сервилия тоже принадлежала к известнейшему римскому роду, прославившемуся знаменитыми людьми, стоявшими на защите республики.
Марк Юний Брут получил прекрасное образование. Он изучал греческих философов, литературу, владел греческим языком, как родным. Он сочинял стихи, торжественные и судебные речи и был прекрасным оратором.
Еще юношей Брут впервые принял участие в походе на остров Кипр, принадлежавший тогда Египту. Экспедицией командовал его дядя. Три года провел Брут на острове, приучаясь к делам управления, набираясь опыта.
После Кипра Брут отправился в центр тогдашней культуры, образования - в Афины, где продолжил изучение греческих философов.
Вскоре он занял официальный пост квестора в римской провинции Киликии (Малая Азия). По нравам того времени он занимался и торговыми делами, ростовщичеством. Среди его должников были царьки малоазиатских государств. Брут стал богатым человеком, одним из самых состоятельных людей в республике.
Когда началась новая гражданская война, борьба Цезаря и Помпея, Брут принял в ней участие. Никто не сомневался, что Брут примет сторону Цезаря. Ведь в свое время по приказу Помпея был убит отец Брута. Однако личное всегда отступало у Брута перед чувством справедливости и преданности республике. Цезаря он считал главной опасностью для нее. И Брут становится на сторону Помпея, видя в нем вождя и защитника республиканского строя. В Малой Азии, куда он был послан Помпеем, Брут собрал легион, значительный флот, много оружия и денег. Он привел свои силы в Македонию, где соединился с армией Помпея.
Вскоре подошла армия Цезаря. Обе армии расположились у города Фарсалы. Даже перед битвой Брут оставался верен себе. В лагере каждый свободный час он читал, размышлял над прочитанным.
Битва при Фарсале закончилась поражением Помпея, который бежал с немногочисленными сторонниками к морю. Брут укрылся в болотных камышах, а под покровом ночи отправился в город Лариссу (в Фессалии). Оттуда он написал письмо Цезарю. Победитель обрадовался письму. Он благоволил Бруту и всегда надеялся привлечь его на свою сторону. Перед битвой при Фарсале Цезарь приказал начальникам своих легионов не убивать Брута, но до-
413
ставить его живым, если тот сдастся добровольно. Если же окажет сопротивление - отпустить. Теперь Цезарь позвал Брута к себе и не только простил его, но принял в число ближайших друзей. Он много беседовал с ним. Брут убедил Цезаря помиловать Кассия и многих других видных помпеянцев.
Перед отплытием в Африку для борьбы с остатками помпеянцев Цезарь назначил Брута правителем - легатом - Предальпийской Галлии, как называли римляне Северную Италию. Брут отлично справился с делами управления, снискав всеобщее уважение. Не опозорил он себя ни жестокостью, ни грабежом. Жители вздохнули свободно, словно не было гражданской войны.
Цезарь, возвратившись из Африки и объезжая Италию, был очень доволен управлением Брута. В благодарность становящийся всесильным диктатор помог Бруту получить самую важную и почетную из преторских должностей, так называемую городскую претуру.
414
Пользуясь доверием и любовью Цезаря, Брут мог бы достичь еще более высокого положения. Он становился вторым человеком в государстве. Но он все настороженнее относился к Цезарю, прислушиваясь к голосам тех, кто предупреждал об опасности ласк тирана, угрожающего республике. А власть Цезаря возрастала: в четвертый раз он стал диктатором, на этот раз пожизненным, в пятый раз был избран консулом, носил постоянно титул императора как военачальник римской армии.
Он получил право объявлять войну, распоряжаться казной. Стал появляться одетым в пурпурную тогу, подобно царям.
Скоро распространились слухи, что в следующем году (44 г. до н. э.) Цезарю предложат царскую корону. Никто этому не удивлялся.
Но не все склонялись перед диктатором, немало было недовольных Цезарем. Много было сторонников сохранения олигархической республики. Были и просто недовольные, обиженные Цезарем и стремившиеся ему отомстить.
Начал созревать заговор против диктатора. К концу зимы (45/44 г. до н. э.) он стал оформляться. Заговорщики стремились привлечь к себе Брута, чтобы он возглавил их.
Брут долго колебался, он еще верил Цезарю и не замечал, что его покровитель фактически раздавил республику и установил военную диктатуру, беззастенчиво используя власть в своих интересах.
Заговорщики ожидали решения Брута. Его участие было бы залогом успеха, он оправдал бы в глазах народа их дело. Если же Брут останется в стороне, то заговору будет нанесен непоправимый удар. Ведь всем известна честность и справедливость Брута и его любовь к свободе. За таким человеком пойдут многие.
Товарищ Брута по претуре Кассий, одно время разошедшийся с ним, подошел к нему, положил руку на плечо и доверительно сказал:
- Рассказывают, что Цезаря хотят провозгласить царем. Что мы будем делать, если льстецы в сенате предложат Цезарю корону??
- Я не пойду в сенат,- ответил Брут.
- А если,- снова спросил Кассий,- как преторов нас обяжут явиться в сенат?
- Тогда я буду защищать свободу и республику!
Кассий обнял Брута и раскрыл ему тайну заговора. Колебания Брута кончились. Он всей душой стал на защиту республики против тирании и возглавил заговор. Имя Брута привлекло новых сторонников. Более шестидесяти сенаторов примкнуло к заговору.
Вся тяжесть подготовки выступления легла на плечи Брута. На людях он по-прежнему сохранял невозмутимость, ничем себя
415
не выдавая, вел обычную жизнь. Но близкие не могли не заметить, что он что-то скрывает, хранит какую-то тайну. Прежде всего заметила это его жена, благородная Порция. Она горячо любила мужа, от нее не укрылись муки Брута, и она поняла, что он вынашивает какой-то опасный замысел. Она решила доказать мужу, что достойна доверия и готова идти рядом с ним до конца. Она решила показать свою твердость. Закрывшись в спальне, Порция ножом нанесла себе рану в ногу. Хлынула кровь, она ощутила острую боль. Тогда она позвала Брута.
- Брут,- сказала она,- я вошла женой в твой дом, чтобы разделить все твои радости и печали. Я хочу разделить с тобой все. Я способна хранить любую тайну. Разве ты забыл, что я дочь Катона и супруга Брута?
С этими словами она, откинув покрывало, показала рану на бедре и рассказала, что таким образом решила испытать свою твердость.
Брут обнял ее и благословил богов, что получил такую жену и друга. Он еще более укрепился в своих целях и решимости действовать.
Заговорщики решили убить Цезаря в сенате в день мартовских ид, то есть в середине марта, когда сенаторы соберутся на заседание. Говорили, что на этом заседании Цезарь будет провозглашен царем. В такой день можно было сойтись вместе, не вызывая подозрения.
Когда настал намеченный день, Брут и другие заговорщики, скрыв под тогой короткие мечи, отправились в сенат. Брут был поразительно спокоен.
Цезарь немного опоздал. Заговорщики стали опасаться, что он что-то узнал и принял меры предосторожности. Но вскоре показались носилки, которые несли шесть рослых рабов. Они поставили носилки на землю, Цезарь вышел из них и направился к своему креслу. Сенаторы стоя приветствовали диктатора.
Заговорщики, возглавляемые Брутом, разделились на две группы, одна стала за креслом Цезаря, другая вышла ему навстречу. Один из заговорщиков обратился к Цезарю с просьбой простить его брата, недавно высланного из Рима. Цезарь отказал в помиловании. Но проситель не отошел, а вместе с другими еще теснее приблизился к креслу. Сверкнули клинки коротких мечей и кинжалов. На диктатора посыпались удары.
Сенаторы; оцепенев, глядели на кровавую сцену.
Цезарь кричал, отбивался, пытаясь пробиться сквозь круг убийц. Вдруг он увидел Брута с мечом в руке.
- И ты, Брут! - воскликнул пораженный Цезарь и перестал сопротивляться. Завернулся с головой в тогу и молча принял смертельные удары. Ему нанесли двадцать три раны. Он упал мертвым к подножию стоявшей тут статуи Помпея. Можно было подумать, что сам Помпей явился отомстить своему противнику.
416
Сенаторы в ужасе разбежались. Заговорщики с окровавленными мечами в руках бросились на улицы города, крича: - Мы уничтожили царя и тирана!
Они призывали восстановить попранную Цезарем свободу.
Брут и Кассий обратились на форуме к народу. Но жители Рима не были на стороне убийц Цезаря. Многие не понимали, чего хотя г заговорщики, боялись новой смуты.
Сенат не согласился объявить Цезаря тираном и вынести благодарность его убийцам. По предложению Цицерона сенат принял компромиссное решение: оставить в силе все законы Цезаря и не наказывать его убийц.
Цезарю были устроены пышные государственные похороны. Диктатор завещал каждому римлянину по семидесяти пяти серебряных монет и оставил народу свои огромные сады за Тибром. Щедрость Цезаря изменила настроение граждан, они восхваляли личность погибшего и выражали враждебность к его убийцам. Толпа стала громить дома заговорщиков.
Брут и его друзья ничего не добились. Они устранили Цезаря, но не могли восстановить республику. У власти остались цезарианцы. Во главе их стоял Марк Антоний, близкий Цезарю военачальник - храбрый, горячий, но нерешительный. Вторым вождем цезарианцев был начальник конницы при Цезаре Марк Эмилий Лепид. Третьим был молодой внучатый племянник Цезаря Октавиан. Они составили правительство, известное как второй триумвират, и разделили между собой власть.
Брут и его друзья бежали в Грецию, готовясь к борьбе. Брут проявил замечательные качества полководца и правителя. В короткое время он собрал значительные силы. Малая Азия, Сирия, Греция были за него. К нему стекались бывшие солдаты и офицеры Помпея. Царьки Малой Азии доставляли ему оружие и деньги.
Еще недавно Брут и Кассий покинули Италию беглецами, без денег, без оружия, не имея ни одного корабля, ни одного города на своей стороне. А через несколько месяцев у них был отлично снаряженный флот, пехота, конница, богатая казна и обширная территория на востоке Римского государства.
Несмотря на различие характеров обоих вождей-республиканцев - Брута и Кассия, они прекрасно ладили друг с другом. Кассий был суров, даже жесток к подчиненным и беспощаден к врагу. Брута даже враги уважали за прямоту, великодушие, честность и незлопамятность.
Кассий захватил остров Родос, где беспощадно расправился с теми жителями, которые противились республиканцам. Он говорил, что от того, кто не пощадил Цезаря, нельзя ждать милости.
Брут осадил город Ксанф (в Ликии), обитатели которого предпочли капитуляции смерть в огне. Брут награждал тех воинов,
417
которые спасали из огня горожан. После этого другой ликийский город, Патары, сдался Бруту без сопротивления.
Завоевав эти города, Брут обратился к жителям острова Самоса:
- Ксанфяне, отвергнув мои милостивые предложения, превратили свою родину в могилу, в пепелище. Патарцы, доверившись мне, сохранили и жизнь и свободу. Выбирайте!
Самосцы, получив это письмо, достойное по краткости древних спартанцев, сдались Бруту.
Но Брут мог быть жестоким. В ответ на казнь Цицерона * он приказал казнить взятого в плен брата триумвира Гая Антония. Когда в руки республиканцев попал убийца Помпея Феодот, по приказу Брута он был предан мучительной казни.
Брут и Кассий сосредоточили свои силы в Македонии, у города Филиппы.
Триумвиры, готовясь к борьбе, тоже собирали армию для разгрома республиканцев. Вскоре Марк Антоний и Октавиан привели верные им легионы в Македонию. Их войска расположились лагерем неподалеку от республиканцев.
Силы противников были приблизительно равны. Только у Брута и Кассия было больше конницы.
Обе армии стояли друг против друга в бездействии. Республиканцы не хотели решительной битвы. Они рассчитывали, что, после того как отрежут противника от источников снабжения, его войска вынуждены будут сдаться.
Однако Антоний и Октавиан сумели навязать республиканцам сражение.
Противников разделяло обширное болото. Антоний задумал преодолеть его и зайти в тыл врагу. Для вида Антоний ежедневно производил смотр своих солдат, а втайне часть легионеров сооружала насыпь на болоте, чтобы сделать его проходимым. Через десять дней насыпь построили, и по ней, без лишнего шума, ночью двинулось войско. Силы Кассия оказались окруженными.
Кассий быстро принял ответные меры: его воины соорудили поперек болота стену. Легионы Антония бросились на штурм стены. Так завязалось сражение при Филиппах. Когда правое крыло Антония зашло в тыл, конница Кассия, не думая о сопротивлении, стала отступать. Оставшись без прикрытия, пехота также дрогнула. Все попытки Кассия остановить воинов не увенчались успехом. Пришлось отступить и ему. В лагерь ворвались враги. В это время спутники Кассия увидели быстро приближавшихся к ним всадников. Это был передовой отряд Брута, спешивший на помощь. Но Кассий решил, что это неприятельская погоня. Его уговорили послать на разведку человека. Им был некий Титиний, близкий друг Кассия. Всадники узнали его и встретили радостными криками, многие спешились, обнимали его. Но это привело к несчастью. Кассий
* См. биографию Марка Туллия Цицерона .
418
решил, что Титиний попал в руки врагов. В отчаянии Кассий бросился на меч.
Узнав о поражении Кассия, Брут поспешил к нему, но застал своего друга уже мертвым. Оплакивая соратника, Брут сказал, что это был последний римлянин, ибо человека такой силы духа нам уже не видать. Брут ободрил солдат Кассия, обещал каждому награду и уверял, что окончательная победа близка. Ведь ему удалось одержать победу над Октавианом. Воины Брута ворвались в лагерь противника, но Октавиана там не застали, он успел выбраться за лагерные укрепления.
Роковой для республиканцев оказалась двойная ошибка полководцев: Брут был уверен, что Кассий победил и потому не сразу пришел к нему на выручку, а Кассий считал, что Брут погиб и потому не дождался его помощи.
Брут занялся восстановлением лагеря Кассия. Республиканский полководец решил не штурмовать вражеских позиций, пока не будут собраны воедино все силы. Это решение было ошибкой. Многие командиры и воины Кассия были недовольны, что ими командует Брут. Дисциплина в войске республиканцев упала, как и вера в победу.
У республиканцев оказалось много пленных. Их требовалось охранять, а лишних воинов для этого не было. Брут решил отпустить тех пленных, кто родился свободным, а захваченных рабов приказал заколоть,- ведь они не считались людьми. Воинам Кассия он выплатил деньги. Потом он посулил всему войску отдать на разграбление два греческих города - Фессалонику и Спарту. Эти жестокие и позорные деяния легли пятном на доброе имя Брута, единственное пятно на репутации Брута, которому нельзя найти оправдания.
У триумвиров положение тоже было не лучше. Продовольствие заканчивалось. Лагери стояли в низине, в болоте. Все со страхом ожидали зимних холодов. В довершение бед пришло известие о поражении на море: корабли Брута уничтожили суда, которые везли пополнение и продовольствие.
Когда Антоний и Октавиан получили это сообщение, они решили поторопиться с битвой, стремясь завершить борьбу до того, как Брут узнает о победе его моряков.
Пасмурным ноябрьским утром войско республиканцев стало строиться в боевой порядок. Ждали приказа о начале сражения. Но Брут безмолвствовал. Его словно подменили. Он колебался, не принимал решения. Многие республиканцы перебегали к противнику. Брут перестал доверять даже друзьям. Только к вечеру он дал сигнал к битве. Войско пришло в движение. Началась вторая битва при Филиппах (ноябрь 42 г. до н. э.). Сражение первое время шло успешно для республиканцев. Во главе левого фланга Брут повел своих солдат на врага. Противник был смят и стал
419
отступать. Но правое крыло Брута было слишком ослаблено. Оно не выдержало удара врага и отступило. Армия Брута попала в окружение и почти вся была уничтожена.
В этот грозный час Брут показал чудеса храбрости и мастерство полководца; но переломить ход битвы было уже невозможно. Его воины сражались не так, как когда-то, особенно те, которые попали к нему из отряда Кассия. Многие сдавались в плен, но лучшие соратники Брута пали, сражаясь до конца. Некоторые из них пытались спасти Брута. Так, один из его друзей, Луцилий, увидев, что всадники врага мчатся к Бруту, бросился наперерез, крича, что он Брут и что он сдается на милость Антония. Обрадованные воины с торжеством отвели мнимого Брута в шатер Антония. Сохраняя спокойствие, Луцилий сказал:
- Марка Брута никто не захватил в плен и, надеюсь, никогда не захватят. Я обманул твоих солдат и за это готов претерпеть любое наказание.
Присутствующие были одновременно и растеряны и поражены смелостью и хладнокровием Луцилия. К их удивлению Антоний сказал:
- Мы овладели добычей, которая лучше той, какую искали. Искали врага, а приобрели друга. Клянусь богами, не знаю, что бы я сделал с Брутом, попадись он мне. А такие люди, как этот Луцилий, пусть всегда будут друзьями Антония, а не врагами!
С этими словами он обнял Луцилия, который на всю жизнь оставался ему преданным.
Тем временем Брут бежал. Он переправился через речку, берега которой поросли густым лесом. Уже стемнело, когда он остановился в лощине у подножия высокой скалы. Брут долго сидел в глубоком раздумье. Потом он стал громко оплакивать друзей, которые пали, защищая его в бою. Каждого он называл по имени, никого не пропуская. Всем спутникам он приказал позаботиться о спасении.
Наступила самая тихая и темная пора ночи. Брут наклонился к преданному ему рабу Клиту и что-то ему шепнул. Клит ничего не ответил и заплакал. Брут подозвал своего оруженосца Дардана и довольно долго говорил с ним с глазу на глаз. Дардан угрюмо молчал. Тогда Брут обратился к своему другу Волумнию, напомнил об их долгой дружбе и сказал:
- Окажи мне теперь последнюю услугу: я возьму меч, а ты положи свою руку поверх моей, чтобы прибавить силы удару.
Волумний наотрез отказался. Тут кто-то заметил, что враг приближается и надо бежать. Брут встал.
- Да, надо бежать,- сказал он,- но я буду действовать не ногами, а руками.
Он был совершенно спокоен. С улыбкой простился со всеми по очереди, поблагодарил друзей за верность. Напоследок он снова призвал всех позаботиться о спасении жизни и отошел в сторону.
420
Трое двинулись за ним следом, в том числе грек по имени Стратон, давний приятель Брута. Брут велел ему стать рядом с ним, упер рукоятку меча в землю и, придерживая меч обеими руками, бросился на него. Острие пронзило его насквозь. Так окончилась жизнь Марка Юния Брута.
Антоний разыскал тело Брута и предал его торжественному погребению. Урну с прахом Антоний велел отвезти в Рим к его матери. Узнав о смерти мужа, жена Брута Порция последовала его примеру.
В истории Брут остался как герой борьбы за свободу и сохранился таким в памяти народов, жива она и сегодня *.
* Достаточно вспомнить недавно привозившуюся в Россию скульптуру Микельанджело «Брут» и упоминания имени этого героя у А. С. Пушкина.
Подготовлено по изданию:
Знаменитые греки и римляне: 35 биографий выдающихся деятелей Греции и Рима. Сборник. Авторы и составители М. Н. Ботвинник и М. Б. Рабинович - СПб.: Индивидуальное частное предприятие Кузнецова «Издательство «Эпоха», 1993. 448 с.ISBN 5-87594-034-4.
© М. Н. Ботвинник и М. Б. Рабинович, авторы переложения, 1993
