Проблема происхождения Древнерусского государства покрыта мраком таинственной неизвестности. Около тысячелетия ведут исследователи нескончаемый спор. Написаны горы книг, выдвинуты сотни версий, а вопрос, который поставил в самом начале своего труда легендарный Нестор-летописец, монах Киево-Печерского монастыря, так и остался нерешенным. "Откуда есть пошла Русская земля?" - спрашивал себя ученый старец. В чем же трудность? Кто и почему опустил завесу на начало российской истории? Где искать истину? Может быть, разгадывая загадку, заданную нам пытливым летописцем, мы лучше поймем себя, свою страну, свой путь и свое предназначение...

Ломоносов дает бой басурманам

В СЕРЕДИНЕ XVIII века в Петербургской академии наук ведущие позиции занимали немецкие историки

Г. З. Байер, Г. Ф. Миллер и А. Л. Шлёцер. Проделав серьезную работу, они пришли к выводу, что государство у восточных славян - наших с вами предков - образовалось с появлением в Новгороде трех братьев - Рюрика, Синеуса и Трувора. Вот что говорится об этом в летописи: "В лето 6370 (862 год н. э.) изгнали варягов за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие - шведы, и иные норманны и англы. И сказали: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Придите княжить и владеть нами". И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, в Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля". Рюрик и его потомки подчинили себе все племена восточных славян и создали большую сильную страну, простирающуюся от Балтийского до Черного моря. Никакой путаницы, никакой фантастики. Обычная история.

Однако, в то время как в Петербургской АН творили ученые - иностранцы, в Москве активно работал знаменитый российский энциклопедист М. В. Ломоносов. У него версия Байера - Миллера - Шлецера вызвала крайнее возмущение. Это что же получается?! Немцы пишут, что немцы же у нас на Руси государство создали! И без них так и не выбрались бы славяне из наивной первобытности? Им мы обязаны возникновением самодержавной власти, своим нынешним именем, силой и славой? Такого унижения истинный русский патриот вынести не мог и срочно дал опровержение. В своем труде "Древняя российская история" Ломоносов доказывает, что Рюрик и его братья - не скандинавы вовсе, а славяне, жившие на южном берегу Балтийского моря. Варяги же - морские разбойники и наемные воины, не имеющие определенной национальности, а названные так по профессиональному признаку. И слово "русь" нельзя определенно приписать скандинавам. А немецкие историки все напутали, либо по наивности (Байер, например, плохо владел русским языком, и летописи в подлиннике были ему недоступны), либо по злому умыслу. В России всем памятна была ненавистная "бироновщина", и даже намеки на унижение национального достоинства россиян со стороны иностранцев воспринимались болезненно.

В споре с петербургскими учеными Ломоносов явно стремился защитить Россию, и его аргументы носили скорее политический и эмоциональный, чем научный характер. Доказательств у его оппонентов было больше, поэтому их теория, получившая название "норманнской", в историографии победила. Для Карамзина, Соловьева, Ключевского - представителей официальной науки - проблемы как бы не существовало вовсе. Они без возражений приняли версию немецких ученых и старательно развивали ее в своих сочинениях. И снова вмешались в историю политические резоны. Российские императоры гордились своим происхождением от германцев, старательно его подчеркивали. Да и жены у них были сплошь немки. А призвание варягов можно было без затей использовать в целях укрепления царской власти. Смотрите, доказывал Карамзин, все народы Западной Европы приобрели единовластие путем завоевания; силой была им навязана королевская власть. А славяне сами пригласили к себе князя - того, кто будет ими править по совести и защищать от врагов. Если уж они смогли ужиться с иноземцем, каковым и был Рюрик, то его обрусевшего потомка тем более должны любить и уважать.

О чем писал Нестор

КАЗАЛОСЬ бы, проще простого: взять летопись, прочитать ее и найти там сведения о первых русских князьях и о самой Руси. Но уже на этом этапе пытливого исследователя поджидает масса неприятностей. Во-первых, тексты древнейших летописей до нас не дошли. Исчезли в глубине веков. То, что мы можем прочитать сегодня, - это копии, появившиеся гораздо позднее. Ученые монахи переписывали попавшие к ним в руки старинные тексты, делая ошибки, что-то пропуская, что-то присочиняя, соединяя несколько разных летописей. "Повесть временных лет" - самый авторитетный из известных нам источников - была создана Нестором в начале XII века и после этого неоднократно подвергалась изменениям. Поэтому определить, где правда, а где сказка или описка, очень трудно, порой просто невозможно. Во-вторых, сам текст летописи можно понимать по-разному. Это ведь не научный труд, а произведение, по жанру близкое художественному произведению. Авторы могут позволить себе недоговорки и туманные намеки. А можно ли на такой шаткой основе делать однозначный вывод? В-третьих, в дошедших до нас летописных сводах (сборниках текстов, написанных в разное время и в разных местах) можно встретить соседствующие друг с другом противоположные утверждения. Какому же из них верить? А некоторые историки прошлого вообще считали весь рассказ о призвании варяжского князя подделкой, вставленной в тексты летописей злыми людьми, желающими доказать превосходство германцев над славянами.

Где же корни?

ВОПРОС о том, от какого слова произошло наименование русского народа, - любимая тема для светской беседы студентов-историков. Вот лишь краткий список версий, ни одна из которых не является бесспорной.

Русь - это название скандинавского племени, жившего на острове Рюген. С этого острова родом наши первые князья, не пожелавшие на чужбине расстаться с любезным слуху именем.
Финно-угорские племена, бывшие соседями новгородцев, называли варяжских воинов "руотси" (что первоначально переводилось как "наемные воины"), и это название в славянском варианте получило необходимый нам вид, так же как самоназвание финнов "суоми" в летописях превратилось в "сумь". Новгород же построен самими варягами, стал их колонией, которая постепенно подчинила себе окружающие племена.
Все восточные славяне были светловолосыми, а точнее - русыми. Чтобы как-то отличить их от скандинавов-блондинов и темноволосых южан, их и прозвали "русь", то есть "скопище русых".
Русь - группа племен, живущих вдоль рек. Само слово происходит от древнейшего обозначения реки (сравните с современным словом "русло"). Значит, "русь" - "речной народ".
В тех местах, где обитали племена восточных славян, много самых разных рек и водоемов, имеющих корень "рус/рос". Племя, а затем и государство, получило свое имя от одного из этих водоемов.
Русь - это не имя племени, а обозначение социального статуса. Все население в Древнерусском государстве делилось на людей, плативших дань, и руссов, эту дань собиравших. Военная и административная элита управляла государством и дала ему свое название. Руссами могли быть, соответственно, и славяне, и скандинавы.

Продолжать можно до бесконечности. Скорее всего, то, что было на самом деле, навсегда скрыто от нас неумолимым временем.

Почти все исследователи согласны, что князь руссов Рюрик - лицо историческое, а не вымышленный персонаж. Вот только братьев у него не было. Синеус и Трувор - не имена, а искаженные шведские слова, примерное значение которых - "с домом и верной дружиной" (именно в таком сопровождении датский князь пришел править славянами). Неясно только, с чего вдруг автор летописи, все время изъяснявшийся на родном языке, вдруг заговорил по-шведски.

Есть также мнение, что Рюрик был вождем племени западных славян, обитавших на южном берегу Балтийского моря. Уж больно их племенной символ - пикирующий сокол - напоминает печать потомка первого князя, Ярослава Мудрого.

Кто же создал Древнерусское государство?

ИТАК, если Рюрик, пусть и без братьев, существовал на самом деле, то призвание варягов имеет под собой реальную основу. Значит, ему и его роду теоретически могла принадлежать честь создания могучего государства, оказавшего серьезное влияние на судьбы мира. Но нас должны насторожить те легкость и быстрота, с которыми разрозненные племена объединились под властью князя. Этого просто не могло произойти, если бы в славянском обществе не созрела необходимость создания единого государства. Одному Рюрику такая работа не по плечу. Если бы его не было, место князя обязательно занял бы другой человек, обладающий таким же авторитетом и имеющий значительную военную поддержку. Эту роль мог бы с успехом сыграть вождь крупного славянского племени. Да и как смогли бы послы новгородцев призвать князя, если княжеская власть была им до этого незнакома? Представьте древнего грека, мечтающего о телевизоре. Это явление того же порядка.

Предположим, что варяги - это викинги, которые научили восточных славян, как построить государство. Но ведь известно, что сами викинги жили племенами и только перенимали у более развитых народов принципы государственного устройства. Значит, сами они не способны были привить кому-либо княжескую власть. И наконец, задолго до 862 года на Днепре существовал богатый славянский город Киев, известный своими купцами и в Византии, и в арабских странах. Там, согласно летописи, княжеская власть уже была известна.

Оказали скандинавы влияние на восточных славян или нет, был Рюрик датчанином или финном, происходит название нашего народа от арабского, тюркского или шведского слова - вопросы, пока не имеющие ответов. Поиск продолжается. Одно можно сказать с уверенностью: государство на Руси возникло не в одночасье, и возникновение его является закономерным итогом внутреннего развития восточнославянских племен и их соседей. Появление Древней Руси было предопределено историей. Наша задача - сохранить в памяти и преумножить славу наших предков, чтобы последующие поколения с таким же вниманием отнеслись к нашим делам, с каким мы сегодня заглядываем в прошедшее. И пусть наш интерес и интерес наших потомков будет выше политических соображений или стремления получить какую-либо выгоду, будет свободен от ложного патриотизма и всего, что заслоняет нам истинный смысл истории.

От редакции:

Происхождение Древнерусского государства - как этот вопрос трактовался в школьных учебниках еще 10-15 лет назад - представлялось совершенно ясным. Однако история - наука не мертвая, как иногда думают. Потому-то и в наше время появляются новые гипотезы на этот счет. С одной из них вы, уважаемые читатели, только что познакомились. Верна она или нет - вопрос второй. Однако полагаем, что она не последняя, и надеемся, что время все расставит по своим местам.

I. РУСЬ ПОД ЦАРЬГРАДОМ И ПЕРВЫЕ КИЕВСКИЕ КНЯЗЬЯ

(продолжение)

Происхождение русского государственного быта. - Киев и объединение восточных Славян. - Торговля с Грецией. - Договоры Олега.

Как посреди ночной мглы иногда внезапный блеск молнии прорезывает тучи и на мгновение озаряет окрестность, так нападение 860 года на Константинополь является для нас ярким лучом света на горизонте начальной Русской истории, покрытой густым туманом. Басни и домыслы наших старинных книжников только усилили этот туман и дали ложное направление тем позднейшим исследователям, которые пытались разъяснить древнейшие судьбы Русского народа. Нападение 860 года и современные о нем свидетельства Неоспоримо указывают на многочисленное воинственное племя Русь, которое издавна обитало в юго-восточной Европе, именно в странах Приазовских и Приднепровских, появляясь в истории предыдущих веков под именами Россолан и Антов, а иногда скрываясь под более общими названиями Скифов и Сармат. Много перемен испытало это племя, много борьбы и усилий должно было оно вынести, прежде нежели успело окрепнуть и создать могучее ядро, из которого развилась русская государственная жизнь и Русская национальность. Народы пришлые и туземные, чуждые и родственные попеременно теснили Славянорусское племя, иногда подчиняли его себе, отрывали от него ту или другую ветвь, но никогда не могли его сломить. Немецкие Готы, финские Угры, славянские Гунны и Болгаре, черкесские Авары и Хазары, одни за другими или в союзе друг с другом наступали на Антов-Русь и угнетали ее. Но все вынесло, все преодолело это упругое племя, пока пробилось на широкую дорогу своей исторической жизни. Эта трудная и долгая школа закалила его характер и подготовила его к последующим испытаниям.

Из всех способностей, которыми природа щедро оделила Славянорусское племя, наиболее драгоценными являются, конечно, его предприимчивость, мужество и способность созидательная. Последняя в особенности необходима для самобытного развития, и передовые исторические народы обыкновенно обладают ею в высокой степени. Нужно иметь значительный запас изобретательности, трудолюбия и терпения – особенно жителю северных стран, – чтобы устроить свое жилище и оградить себя от суровых влияний климата, промыслить пропитание и т.п. Но еще в большей степени требуются те же качества, чтобы устроить свой общественный быт и охранить его от врагов внешних и внутренних. История показывает, что Славянские народы далеко не были лишены способности сосредоточивать свои силы и созидать государства; но в их характере были и другие черты, которые много мешали прочности таких созиданий. Это излишняя впечатлительность, излишняя подвижность; она обусловливала даровитость Славянского племени; но она служила также источником некоторого непостоянства, некоторой неустойчивости. Можно смело сказать, что даровитостью своею Славянское племя, например, превосходит племя Немецкое; но оно уступает ему в качестве более драгоценном: в устойчивости и сосредоточенности, в том, что называется силою характера. К счастию, Россоланское, или Русское, племя в этом отношении заметно выдвигается из своей Славянской семьи; уже с самого начала своей истории оно обнаруживает терпение и твердость, с помощью которых его творческая способность могла получить широкое развитие на поприще общественного и государственного быта. Этими чертами, т.е. сравнительно меньшею степенью впечатлительности и непостоянства, оно обязано как влиянию окружающей природы, так и своей исторической школе, и отчасти перекрещению с другими народностями, а именно с готскими и финскими племенами, которые издревле обитали рядом с ним в Восточной Европе. Главная его ветвь издавна утвердилась на среднем течении Днепра, к северу от порогов, в краю, обильном цветущими полями, рощами и текучими водами, в стороне от южных степей, слишком открытых вторжению кочевых народов. В этом краю оно построило себе крепкие города и положило начало государственному быту с помощью своих родовых князей. Здесь Русь развила свою способность к государственной жизни. Отсюда посредством своих дружин она постепенно распространила свою объединительную деятельность на родственные ей племена восточных Славян. Как одно из наиболее даровитых и предприимчивых арийских племен, Русь с одинаковым успехом предавалась мирным и воинственным занятиям, грабежу и торговле, сухопутным и морским предприятиям; дружинники русские с одинаковою отвагою владели конем и лодкою, мечом и парусом. Их смелые судовые походы по рекам и морям в IX и X веках сделали громким русское имя на востоке и на западе.

Государственная способность Русского племени с особою силою выразилась в его объединительных стремлениях, в постепенном и неуклонном собирании воедино своих широко раскинувшихся ветвей. Объединение совершалось под предводительством того княжеского рода, который утвердился в Киеве. В Киевской области сосредоточилось наиболее энергичное, наиболее предприимчивое россоланское племя Поляне, или Рось в тесном смысле. Оно продолжало сохранять свою любовь к судоходству и свои связи с берегами Азовского моря, бывшими колыбелью этого племени. Там еще жили значительные его поселения. Известно, что равнина Европейской России обладает замечательною речною сетью, которая представляла самые удобные пути сообщения, и Русское племя превосходно воспользовалось ею для своих объединительных стремлений. Дружины Полян-Руси ходили почти по все стороны вверх и вниз по течению рек, налагая дани на своих соседей. На восточной стороне Днепра они объединили ближайшую свою ветвь – россоланское племя Северян, сидевших по Десне и имевших своим средоточием города Чернигов и Любеч. Подвигаясь к северу, пользуясь Днепром и его притоками, они подчинили себе на одной стороне племя Радимичей, на другой – Дреговичей. На верхнем Днепре они утвердились в Смоленске, городе Кривичей. Постепенно углубляясь далее на север, Русь перешла волоки; спустившись по Ловати, завладела берегами озера Ильменя и водворилась в главном средоточии ильменских Славян, в знаменитом Новгороде, при истоке реки Волхова. Отсюда по Волхову, Ладожскому озеру и по реке Неве она открыла себе путь для сношений с народами Скандинавии. Другой водный путь в Балтийское море пролегал по Западной Двине. Ключом к этому пути служил город Полоцк, и он к началу X века находился уже во владении русских князей.

Русь не довольствовалась днепровскими и ильменскими Славянами. Она проникла на Оку и верхнюю Волгу, где посреди племен славянских (Вятичи) и финских (Меря и Мурома) основала свои поселения и свое владычество, укрепясь преимущественно в Муроме на возвышенном берегу Оки и в Ростове на низменных берегах Ростовского озера. Но между тем как распространение Русского господства на севере принимало такие обширные размеры, на юге и юго-западе оно подвигалось с трудом. Здесь в области Днестра, Буга и нижнего Днепра жили хотя и родственные народы, но уже другой Славянской отрасли, не Россоланской, а Болгарской: Угличи, Тиверцы и отчасти Волыняне. Покорить эти народы было не легко, и у русских летописцев мы находим отголоски упорной борьбы, кипевшей когда-то между ними и властолюбивою Русью. Перевес остался за последнею, которая успела сосредоточить и развить свои силы в то время, как означенные народы были раздроблены на многие владения и общины. Легче подчинилась Руси та часть Тиверцев, или Тавроскифов, которая обитала в древних своих жилищах на устьях Кубани и в восточной части Крыма и называлась иначе Черными Болгарами. С VI по IX столетие эти Болгары были угнетены владычеством Хазар. Последние представляли народ смешанный из пришлых Турок-завоевателей с покоренными туземцами, Хазарами или Черкесами. Русские князья вступили в деятельную борьбу с турко-хазарскими каганами, мало-помалу освободили от их ига Черных Болгар и утвердили собственное владычество на берегах Боспора Киммерийского, т.е. в Корчеве и Тмутаракани, следовательно, в самом средоточии прежнего Боспорского царства. Таким образом, постепенно, в течение нескольких столетий, киево-русские князья распространили свое господство от Ильменя до Тамани.

Дружины русские приходили на устье Кубани из Киевской области следующим судовым путем: из Днепра в его приток с левой стороны Самару; из Самары – в ее приток Волчью Воду; а отсюда небольшим волоком или вешнею полою водою ладьи входили в р. Миус (м.б., и Калмиус) и таким образом достигали Азовского моря. Разумеется, подобное господство не установилось раз и навсегда: нередко подчиненные племена, пользуясь обстоятельствами, восставали и отказывали в дани; потом приходилось покорять их вновь и принимать более действенные меры, чтобы удержать в покорности, т.е. строить в их земле укрепленные городки или занимать русскими дружинами кремли главных туземных городов. Владея берегами Киммерийского Боспора, Русь имела возможность развивать свое судоходство и по самому Черному морю, т.е. посещать берега его в качестве торговцев и пиратов, и даже, как мы видели, сделать набег на самый Царьград.

Для сношений с Византией и Дунайскими Болгарами существовал другой путь в Черное море, именно Днепром до самого его устья; он был очень затруднителен по причине целого ряда огромных порогов; но Русь умела преодолевать препятствия. Этот более прямой путь особенно предпочитали торговые караваны. Обыкновенно зимою жители лесных мест, прилегавших к верхнему и среднему Днепру, валили большие деревья и приготовляли из них лодки-однодеревки, которые при весеннем половодье сплавляли по Днепру в Киев. Сюда собирались торговцы из разных русских городов: из Новгорода, Смоленска, Любеча, Чернигова, Вышгорода и других. Они покупали однодеревки, оснащивали их, снабжали всем нужным для плавания, нагружали товаром и выступали в путь. У города Витичева, лежавшего на Днепре немного ниже Киева, караван останавливался дня на два, на три, чтобы дать время собраться всем судам. Затем он направлялся к порогам .

К югу от устья Самары Днепр на пространстве нескольких десятков верст отчасти запружен рядами огромных камней, которые скрываются под водою или чернеют над ее поверхностью; отчасти стеснен в своем течении крутыми берегами и множеством каменных островов. Река шумными, кипящими волнами стремится сквозь пороги и делает плавание чрезвычайно опасным. Достигнув какого-либо большого порога, – а их в те времена насчитывали до семи, – Русские принимали разные предосторожности и употребляли разные способы. Где это было возможно, они просто пускали свои ладьи по быстрой волне; на иных порогах гребцы сходили в воду и проводили лодки подле самого берега по мелкому каменистому дну; а где высокое падение воды и острые камни представляли неизбежную гибель, там они выгружали товары, высаживали невольников, предварительно связав их друг с другом, и на расстоянии нескольких тысяч шагов тащили ладьи берегом. Так поступали они, достигнув четвертого и самого опасного порога, который назывался по-славянорусски Айфар, а по-славяноболгарски – Неясыть; это название дано было ему по множеству неясытей, или пеликанов, гнездившихся в скалах этого порога. Миновав пороги и вступив в область тихого, широкого течения, усеянного островами, Русь приставала к одному Днепровскому острову и здесь под огромным дубом совершала благодарственные жертвоприношения своим богам. Между прочим она по жребию приносила в жертву живых птиц и съедала их жертвенное мясо, а тех, которым выпадал счастливый жребий, отпускала на волю. Под дубом она втыкала свои стрелы и раскладывала куски мяса, хлеба или другие вещи, которые оставляла в дар богам. Затем караван продолжал плавание до Днепровского лимана и приставал к острову св. Евферия. Здесь Руссы останавливались дня на два или на три: исправляли снасти, ставили мачты, паруса и вообще снаряжали свои ладьи для морского плавания. Из лимана они выходили в море, и, держась берегов, направлялись к устью Днестра, потом к устью Дуная и так далее до самого Царьграда. Сюда Русь привозила на продажу невольников и разные сырые произведения своей земли, каковы: меха, кожи, воск, медь и т.п. А из греческих областей она вывозила различные ткани, вино, плоды, дорогое оружие, посуду и другие металлические изделия. Понятно, что русские князья весьма дорожили торговлею своего народа с Греками и для ее обеспечения охотно вступали в договоры с греческим правительством. Последнее, как видно из договоров, ценило мирные сношения с Русью и старалось привязать ее разными льготами, которые предоставляло русским послам и гостям в сзоей столице. Когда начались подобные договоры, мы не знаем в точности: по крайней мере они уже существовали до 860 года, ибо и самое нападение Руси в этом году имело своим поводом их нарушение со стороны Греков. Первые дошедшие до нас договоры относятся к началу X века, т.е. к совместному царствованию Льва VI Философа и его брата Александра; именно, мы имеем договорную грамоту 911 г. и отрывок из такой же грамоты 907 г. Эти договоры представляют и первые письменные славянские источники для Русской истории, потому что дошли до нас не в греческом подлиннике, а в славянском переводе. Любопытно их содержание.

Во-первых, русские гости, т.е. торговцы, приходящие в Константинополь, должны останавливаться на житье в отведенной им части, именно в предместье св. Мамы. Здесь греческие приставы записывали их имена и в течение полугода выдавали им помесячно определенное количество хлеба, вина, мяса, рыбы и овощей. Гости могли даром мыться в публичных банях. На обратный путь их снабжали из царской казны съестными припасами, якорями, парусами, канатами и прочими потребными вещами. При выдаче месячного содержания наблюдался порядок по старшинству городов: прежде получали гости киевские, за ними черниговские, потом переяславские, полоцкие, ростовские, любецкие и пр. Те Руссы, которые приходили в Константинополь не для торговли, т.е. без товару, не получали содержания от греческого правительства. В самый город Русь могла входить только одними известными воротами, притом не более как в числе 50 человек, без оружия и в сопровождении царского пристава. А в окрестностях Царьграда Русским запрещалось буйствовать по селам и обижать жителей. В столице русские гости могли покупать все без пошлины. Далее следуют статьи о разных случаях столкновений между Русью и Греками. Например, если Русин убьет Грека или Грек Русина, то убийца должен быть казнен на месте преступления; если же он убежит, то имущество его отдается родственникам убитого. За рану, нанесенную мечом или другим орудием, "по закону русскому" платится пять литр серебра; у несостоятельного в таком случае берется все, что он имеет, даже снимается с него последняя одежда. Вор должен отдать втрое большую сумму, чем стоило украденное; пойманный на месте кражи, он может быть убит в случае сопротивления. Если Русь случится недалеко от греческого корабля, прибитого бурею к чужому берегу, то она должна помочь ему и проводить его до безопасного места. Пленных, проданных в рабство, обе стороны выкупают по их цене. Руссы вольны, если пожелают, наниматься в службу к греческим царям. Последнее условие находится в полном соответствии с византийскими известиями о русских дружинах, которые встречаются в те времена в императорском войске, и преимущественно во флоте.

Договоры скреплялись взаимною присягою сторон; причем императоры целовали крест, а русский князь и его дружина клялись своим оружием и своими богами, Перуном и. Волосом. Договоры 907 и 911 гг. драгоценны для нас еще в том отношении, что сообщают нам первые исторические имена князя Киевского и его бояр, а также намекают на отношения к нему других русских князей. В Киеве княжил в то время Олег, а русские мужи, или бояре, отправленные в Константинополь для заключения договора, были: Карлы, Инегелд, Фарлоф, Велемуд, Рулав, Стемид, Рюяр, Гуды и пр. Послы эти заключили договор от имени не одного Олега, но и всех "светлых князей русских", которые находились "под рукою Олега". Таким образом, владетель Киевский является только верховным князем Русской земли; а по другим важнейшим городам, т.е. в Чернигове, Переяславле, Полоцке, Ростове и т.д., сидели князья, от него зависевшие. По всей вероятности, это были отчасти его младшие родичи, а отчасти и потомки местных княжеских родов, силою оружия принужденные признать его старшинство и давать ему вспомогательные дружины .

Constantini Porphirogeniti de administrando imperio. cap. IX. Константин приводит две параллели в названии порогов: русские и славянские. К первым он относит Ульборси, Айфар, Варуфорос, Леанти и Струвун, ко вторым – Островунипраг, Неясыть, Вульнипраг, Веручи и Напрези. Кроме того, два порога имеют общее название, т.е. без параллели: Есупи и Геландри. Долгое время историки и филологи пытались объяснять русские названия из Скандинавских языков. (Напр., см. о Днепровских порогах в "Исследованиях" Лерберга). Но в настоящее время, когда мы убедились, что около тех же мест обитали племена Болгарские, нам сделалось понятным происхождение двух параллелей: первая, или древнейшая, принадлежит собственно Руси, а вторая – Болгарам-Угличам. (См. "Еще о Норманизме" и другие мои статьи по Варяжскому и Болгарскому вопросу в Розыск, о начале Руси). Около Днепровских порогов были находимы золотые византийские монеты, которые восходят до VI века включительно (О древностях Южн. России. Гр. Уварова); что ясно свидетельствует о давних сношениях Днепровской Руси с Греками и указывает на ту древность, к которой могут быть отнесены русские названия порогов.

Относительно плавания Руси из Киева в Тавриду и на Тамань см. статью проф. Бруна "Следы древнего речного пути из Днепра в Азовское море". (Зап. Од. Об. т. V).

Что касается до русских лодок-однодеревок (μονοζυλα у Конст. Б), то, я полагаю, название это вводило доселе в некоторое недоразумение. Нет никакого вероятия, чтобы то были действительно лодки, выдолбленные только из одного дерева: на русской ладье помещалось по меньшей мере 50 человек, кроме груза (а по некоторым, напр., арабским известиям, до 100 человек); она могла ходить не только по рекам, но и по морю. Несомненно, однако, что она имела свою особую конструкцию и гораздо меньшие размеры сравнительно с греческими судами. Может быть, основу ее действительно составляло одно дерево, отчего и произошло ее греческое название. Это название, может быть, относилось к малым ладьям; ибо флот Руссов состоял из больших и малых ладей. О последнем свидетельствует византийский писатель XI века Пселл (Bibliotheca Grecca medii aevi. Ed. Sathas. v. IV. p. 144).

Образцы Эллинского и Эллино-варварского стиля, находимые в могильных курганах Южной Руси, см. преимущественно в атласе при "Отчетах Император. Археолог. Комиссии", а также в "Древностях Геродотовой Скифии". – издание той же Комиссии. См. также "Русские древности", изданные гр. И.И. Толстым и проф. Кондаковым.

Олеговы договоры см. в П.С.Р.Л. Туземные русские князья и русские дружины, появляющиеся при самом начале нашей истории, если не устраняют, то видоизменяют вопрос о родовом быте, которому было посвящено много внимания в нашей историографии. Теория родового быта первоначально развита проф. Соловьевым в его трудах: "О родовых отношениях между князьями Древней Руси". (Московский Сборник на 1846 г.) и "История отношений между русскими князьями Рюрикова дома". М. 1847 г. Критический разбор этих трудов см. в Соч. Кавелина, ч. 2-я. Первого изд.

Приводя договоры Олега, оставляю в стороне наши летописные сказания об этом князе, т.е. необыкновенном захвате Киева, чрезвычайно быстром покорении разных племен, чудесном походе на Византию и заранее предсказанной ему смерти от своего коня; так как сказания эти не подтверждаются никакими достоверными источниками и имеют вполне легендарный характер. Византийские историки, например, ничего не знают об осаде Константинополя Олегом (о ее недостоверности см. у меня в "Разыск. о начале Руси"). Некоторые пытались объяснять их молчание национальной гордостью. Но это объяснение самое невероятное; византийские историки не умалчивают о многих других неудачах и бедствиях Империи; притом же и по самому сказанию нашей летописи Олег только осаждал Царьград, но не взял его. М.Г. Халанский легенды об Олеге Вещем пытается связать с былинами об "Илье Муромце и Вольте Святославиче" (Ж.М.Н.Пр. 1902, август) при помощи этимологических натяжек. В том же роде толкование г. Шашбиного (Ibid. 1905 Ноябрь). В своих "Разыск. о нач. Руси" я предлагаю соображения о том, что на легендах об Олеге Вещем отразились предания об Олеге Гориславиче и его пребывании в Византии, а на Святославе Игоревиче – предания о Святославе Ярославиче Черниговском.

Дата 862 года утвердилась и была принята в официальной историографии только потому, что это была дата начала правления Рюриковичей - и они же правили Россией тогда, когда эта традиция утверждалась. Династия, утверждая свою легитимность - утверждала своё тождество с русским государством и страной. И отрицала то, что страна и государство были и до неё. «Без нас вас бы не было», - говорили они стране. И продолжали: «Без нас вас и не будет».

Внуки Гостомысла: Рюрик, Трувор, Синеус. Худ. Илья Глазунов.

Но Россия была и много раньше. Не говоря о том, что на Ильменской земле до Рюрика правил Гостомысл, а до него - отец последнего Боривой, много воевавший с вярягами и живший в начале IX века, по тем же временам известен князь Бравлин (рубеж VIII-IX веков), совершавший поход на крымский Сурож вскоре после 787 года, где, кстати, принял христианство в храме святой Софии от архиепископа Филарета.

Да и Рюрик возник не на голом месте. По легенде, именно Гостомысл, умирая, завещал передать ему правление. Причём в силу того простого факта, что тот был сыном его дочери и его внуком. Вообще, странно было бы считать датой собственной государственности дату призвания кого-то на правление. Если на правление призывают своего, то, значит, есть то место, на которое можно призывать, и некие начала в практике и обычае, позволяющие это сделать. То есть, что данное начало государственности, данный институт уже существует.

Одно из главных отличий общества с государством от общества без государства - это наличие институализированной власти. При первом власть принадлежит институтам. При втором - людям, обладающим неформальным авторитетом. По легенде Рюрика призывали после смерти предыдущего правителя. То есть институт, на который пригласили Рюрика, уже был. Следовательно, государственность уже была.

Если следовать норманнской версии, согласно которой Рюрик был явным иноземцем и не славянином, это вообще некая утрата суверенитета, передача власти иноземному пришельцу. Кстати, по легенде через два года его власти народ против неё восстал под предводительством Вадима Храброго. И народное выступление было жестоко подавлено Рюриком.

Умила Новгородская, мать Рюрика. Худ. Илья Глазунов.

Если действительно в 862 году призывали иноземцев (это как во время Смуты, когда бояре напризывали в страну поляков и шведов), то странно отмечать день утраты суверенитета как день основания государственности. Но призывали не иноземцев - передали власть внуку старого князя.

Дата призвания Рюрика значима была только для Рюриковичей. И в этом отношении - это лишь дата воцарения одной из династий, правда, правившей Россией большую часть истории, и династии, при которой Россия стала огромной и мощной державой.

Если с какой-то точки зрения даже и спорить, было ли государство в России до этой даты или нет (правда, в этом случае нужно считать, что его не было и позже - обычно вообще основателем древнерусского государства называют не Рюрика, а Олега, уже позже захватившего Киев, свергшего Аскольда и провозгласившего Киев «Матерью городов русских»), то уж говорить о зарождении Российской государственности лишь в 862 году, вообще значит красть столетия её истории. Шахматов отмечал создание в Киеве уже на двадцать лет раньше призвания варягов, в 840-м году, «Нового русского государства». Нового, то есть ранее было ещё и «Старое».

Сами Гостомысл и Боривой были потомками чуть ли не в девятом колене князя Вандала, правившего в Велиграде, сына князя Словена Старого, подчинившего себе земли «от моря до моря» и основавшего Новый город на Мутной реке. Летопись называет его и его отца «мудрым законодателем и счастливым полководцем ». То есть уже при них можно видеть явные черты даже не зарождающейся, а существующей российской государственной системы. За девять колен не то что до Рюрика, а до Боривоя и Гостомысла, то есть минимум за 150-200 лет до начала IX века. Если даже ограничиваться этой датой, то уже получается, что русское государство существовало ранее, чем родился Магомет и возник Ислам. И если говорить о территории «От моря и до моря», то уже можно представить себе размеры этого государства.

Если исходить из археологически подтверждённой даты основания Киева в конце V века, то его основатель по легенде - Кий должен был жить и править им именно в это время. И по польским данным XV века (Ян Длугош), «После смерти Кия, Щека и Хорива, наследники по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русинов, пока преемственность не перешла к двум родным братьям Аскольду и Диру». То есть была династия, правившая Русью четыре с половиной века ещё до Рюриковичей (в полтора раза дольше Романовых). А династическое правление - уже есть элемент государственности.

Михаил Ломоносов же и его последователи находили зачатки русской государственности чуть ли не в Боспорском царстве, а потом - в т.н. «северных архонтствах» ранней Византии - славянских княжествах севернее Дуная и Северного Причерноморья VI-VII веков. Конечно, всё это можно оспаривать, как и все данные легенд и ранних летописей, но с не меньшим основанием можно оспорить и все данные, касающиеся призвания в 862 году варягов и их князей.

И, во всяком случае, фактом является как существование славянских «северных архонств», неподвластных Византии, так и первого протогосударственного образования эллинизированных славян (с примесью, по легенде, существенного элемента готов) южнее среднего течения Днепра в период II и по IV века (Черняховская культура). Разгромленное нашествием гуннов на рубеже IV-V веков, именно оно, скорее всего, в своих остатках дало начало основанию Киева к концу пятого века.

То есть, если о дате утверждения русской государственности ещё и можно спорить, хотя, если Словена Старого, как и Вандала, называли «мудрыми законодателями», то при них (самое позднее - середина VII века) её уже можно считать существовавшей. И её зарождение нужно относить уж никак не к 862 году, а самое позднее - ко времени между II и IV веками.

Слава предкам! Худ. Илья Глазунов.

Более того, по ряду данных, когда Олег захватил Киев и сверг Аскольда и Дира, последние уже были христианами. Что вполне согласуется со сведениями о принятии христианства князем Бравлином в конце VIII века. Тогда получается, что и христианство на Руси нужно считать не с 988 года, когда оно было восстановлено Владимиром Красное Солнышко, а минимум на двести лет раньше.

Разумеется, естественен вопрос о том, почему обо всём этом обычно не говорится. Это не некая «альтернативная история», это давно известные факты. Можно спорить, достоверные или нет, но ничуть не менее достоверные, чем сама история с Рюриком. Тем более, что уж существование Боспорского царства, как и «Северных архонств», не возьмётся оспаривать никто. И уж существование Черняховской культуры - факт, подтверждённый не легендами, а многократно перепроверенными археологическими данными.

Не принято об этом говорить лишь по соображениям соблюдения традиции. Родившееся из официальной версии Рюриковской историографии, то есть, не научной, а пропагандисткой версии, для которой признать существование на Руси государства столетиями ранее 862 года означало признать факт свержения Рюриковичами более древней династии Киевичей, восходящей, судя по всему, в своих истоках к Черняховской культуре.

Всё-таки ограничивать русскую историю, как и историю русской государственности, 1150 годами – неверно и несправедливо. Просто потому, что и история России, и история её государственности значительно древнее. Это утверждает учёный, политолог Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ. Его точка зрения может показаться кому-то псевдонаучной. Но она родилась, судя по всему, не на пустом месте… Кто не согласен с нашим автором, приглашаем к спору.
Дата 862 года утвердилась и была принята в официальной историографии только потому, что это была дата начала правления Рюриковичей – и они же правили Россией тогда, когда эта традиция утверждалась. Династия, утверждая свою легитимность – утверждала своё тождество с русским государством и страной. И отрицала то, что страна и государство были и до неё. «Без нас вас бы не было», – говорили они стране. И продолжали: «Без нас вас и не будет».

Но Россия была и много раньше. Не говоря о том, что на Ильменской земле до Рюрика правил Гостомысл , а до него – отец последнего Боривой, много воевавший с вярягами и живший в начале IX века, по тем же временам известен князь Бравлин (рубеж VIII-IX веков), совершавший поход на крымский Сурож вскоре после 787 года, где, кстати, принял христианство в храме святой Софии от архиепископа Филарета.

Да и Рюрик возник не на голом месте. По легенде, именно Гостомысл , умирая, завещал передать ему правление. Причём в силу того простого факта, что тот был сыном его дочери и его внуком. Вообще, странно было бы считать датой собственной государственности дату призвания кого-то на правление. Если на правление призывают своего, то, значит, есть то место, на которое можно призывать, и некие начала в практике и обычае, позволяющие это сделать. То есть, что данное начало государственности, данный институт уже существует.

Одно из главных отличий общества с государством от общества без государства – это наличие институализированной власти.
При первом власть принадлежит институтам. При втором – людям, обладающим неформальным авторитетом. По легенде Рюрика призывали после смерти предыдущего правителя. То есть институт, на который пригласили Рюрика, уже был. Следовательно, государственность уже была.

Если действительно в 862 году призывали иноземцев (это как во время Смуты, когда бояре напризывали в страну поляков и шведов), то странно отмечать день утраты суверенитета как день основания государственности. Но призывали не иноземцев – передали власть внуку старого князя.

Дата призвания Рюрика значима была только для Рюриковичей.
И в этом отношении – это лишь дата воцарения одной из династий, правда, правившей Россией большую часть истории, и династии, при которой Россия стала огромной и мощной державой.

Если с какой-то точки зрения даже и спорить, было ли государство в России до этой даты или нет (правда, в этом случае нужно считать, что его не было и позже – обычно вообще основателем древнерусского государства называют не Рюрика, а Олега, уже позже захватившего Киев, свергшего Аскольда и провозгласившего Киев «Матерью городов русских»), то уж говорить о зарождении Российской государственности лишь в 862 году, вообще значит красть столетия её истории. Шахматов отмечал создание в Киеве уже на двадцать лет раньше призвания варягов, в 840-м году, «Нового русского государства». Нового, то есть ранее было ещё и «Старое».

Сами Гостомысл и Боривой были потомками чуть ли не в девятом колене князя Вандала , правившего в Велиграде, сына князя Словена Старого, подчинившего себе земли «от моря до моря» и основавшего Новый город на Мутной реке. Летопись называет его и его отца «мудрым законодателем и счастливым полководцем». То есть уже при них можно видеть явные черты даже не зарождающейся, а существующей российской государственной системы. За девять колен не то что до Рюрика, а до Боривоя и Гостомысла, то есть минимум за 150–200 лет до начала IX века. Если даже ограничиваться этой датой, то уже получается, что русское государство существовало ранее, чем родился Магомет и возник Ислам. И если говорить о территории «От моря и до моря», то уже можно представить себе размеры этого государства.

Михаил Ломоносов же и его последователи находили зачатки русской государственности чуть ли не в Боспорском царстве, а потом – в т.н. «северных архонтствах» ранней Византии – славянских княжествах севернее Дуная и Северного Причерноморья VI-VII веков. Конечно, всё это можно оспаривать, как и все данные легенд и ранних летописей, но с не меньшим основанием можно оспорить и все данные, касающиеся призвания в 862 году варягов и их князей.

И, во всяком случае, фактом является как существование славянских «северных архонств», неподвластных Византии, так и первого протогосударственного образования эллинизированных славян (с примесью, по легенде, существенного элемента готов) южнее среднего течения Днепра в период II и по IV века (Черняховская культура). Разгромленное нашествием гуннов на рубеже IV–V веков, именно оно, скорее всего, в своих остатках дало начало основанию Киева к концу пятого века.

То есть, если о дате утверждения русской государственности ещё и можно спорить, хотя, если Словена Старого, как и Вандала , называли «мудрыми законодателями», то при них (самое позднее – середина VII века) её уже можно считать существовавшей. И её зарождение нужно относить уж никак не к 862 году, а самое позднее – ко времени между II и IV веками.

Разумеется, естественен вопрос о том, почему обо всём этом обычно не говорится. Это не некая «альтернативная история», это давно известные факты. Можно спорить, достоверные или нет, но ничуть не менее достоверные, чем сама история с Рюриком. Тем более, что уж существование Боспорского царства, как и «Северных архонств», не возьмётся оспаривать никто. И уж существование Черняховской культуры – факт, подтверждённый не легендами, а многократно перепроверенными археологическими данными.

Сергей Черняховский
доктор политических наук

Total: 0
Вконтакте0
Google+0
ОК0
Facebook0

История руси с начала времен. Спорный момент. С чего начиналась Русь