Олег лаврентьев отец водородной бомбы. Лаврентьев Олег Александрович (физик)

Родился в Пскове, в семье выходцев из крестьян.

Отец, Александр Николаевич, окончил 2 класса церковно-приходской школы, работал делопроизводителем на псковском заводе, мать, Александра Федоровна - 4 класса, медсестра.

Во время войны в возрасте 18 лет пошёл добровольцем на фронт. Участвовал в боях за освобождение Прибалтики (1944-1945), был награжден медалями «За победу над Германией» и «30 лет Советской Армии и Флота». Переведен в Сахалинский военный округ, продолжил срочную службу в г. Поронайске на только что освобожденном от японцев Сахалине.

Водородная бомба и управляемый термоядерный синтез

Прочитав в 7 классе (в 1941 году) книгу «Введение в ядерную физику», проявил интерес к этой теме. В воинской части на Сахалине Лаврентьев занимался самообразованием, пользуясь технической библиотекой и вузовскими учебниками. Дополнительно подписался на денежное довольствие сержанта на журнал «Успехи физических наук». В 1948 году командование части поручило Лаврентьеву подготовить лекцию по ядерной физике. Имея несколько свободных дней на подготовку, он заново переосмыслил проблему и написал письмо в ЦК ВКП(б). Из Москвы пришло предписание создать Лаврентьеву условия для работы. В выделенной ему охраняемой комнате он написал свои первые статьи, отосланные в июле 1950 года в отдел тяжелого машиностроения ЦК секретной почтой.

Сахалинская работа Лаврентьева состояла из двух частей. В первой части он предлагал устройство водородной бомбы на основе дейтерида лития. Во второй части своей работы он описывал способ получения электроэнергии в управляемой термоядерной реакции. В рецензии А. Д. Сахарова на его работу были следующие слова:

В 1950 году демобилизованный Лаврентьев приехал в Москву и поступил на физический факультет МГУ. Через несколько месяцев он был вызван к секретарю Специального комитета № 1 при Совете Министров СССР (Спецкомитета) В. А. Махневу, а спустя насколько дней - в Кремль к председателю спецкомитета по атомному и водородному оружию Л. П. Берии.

После встречи с Л. П. Берией Лаврентьеву дали комнату в новом доме и повышенную стипендию. Он получил право на свободное посещение занятий и доставку по требованию научной литературы. Прикрепленным преподавателем математики у студента Лаврентьева был кандидат наук А. А. Самарский (впоследствии - академик и Герой Социалистического Труда).

После открытия в мае 1951 года Государственной программы термоядерных исследований, Лаврентьев получил допуск в ЛИПАН (Лабораторию измерительных приборов АН СССР; в настоящее время - Курчатовский институт), где производились исследования в области физики высокотемпературной плазмы под грифом «Сов. секретно». Там уже проверялись разработки Сахарова и Тамма по термоядерному реактору. Лаврентьев вспоминал:

12 августа 1953 года в СССР был испытан термоядерный заряд на основе дейтерида лития. В отличие от участников разработки нового оружия, которые получили государственные награды, звания и премии, Лаврентьев был лишен допуска в лабораторию ЛИПАН, и был вынужден писать дипломный проект без прохождения практики и без научного руководителя. Однако, он получил диплом с отличием на основе уже сделанных им теоретических работ по управляемому термоядерному синтезу.

Весной 1956 года Лаврентьев был направлен в ХФТИ (Харьков, Украина) и представил свой отчет о теории электромагнитных ловушек директору института К. Д. Синельникову. В 1958 году в ХФТИ была сооружена первая электромагнитная ловушка.

Ученый скончался 10 февраля 2011 года на 85-м году жизни. Похоронен на кладбище в пос. Лесное, рядом с женой.

Восстановление приоритета

В августе 2001 года в журнале «Успехи физических наук» было опубликовано личное дело Лаврентьева и его предложение, отправленное с Сахалина 29 июля 1950 года, отзыв рецензента Сахарова и поручения Берии, которые хранились в Архиве Президента Российской Федерации в особой папке под грифом секретности, что восстановило научный приоритет.

Выдающейся ученый, доктор физико-математических наук, заслуженный деятель науки и техники Украины, Почетный гражданина города Пскова.

О его родителях известно немного. Выходцы из крестьян Псковской губернии. Отец Александр Николаевич, закончивший два класса церковно-приходской школы работал делопроизводителем на заводе «Выдвиженец», мама Александра Фёдоровна закончила четыре класса церковно-приходской школы и работала медсестрой в доме матери и ребёнка. Семья жила в Поганкином переулке (ныне Музейный) в старинном доме красного кирпича. Будущий учёный учился во второй образцовой школе (современный Технический лицей).

В своих воспоминаниях Олег Александрович рассказывал, что в 1941 году будучи семиклассником прочитал книгу «Введение в ядерную физику», которая произвела на него очень сильное впечатление. «Так впервые я узнал про атомную проблему, и родилась моя голубая мечта – работать в области атомной энергетики».

Началась Великая Отечественная война и Псков был занят немецкими войсками 9 июля 1941 года. В первые дни оккупации друг Олега Лаврентьева пятнадцатилетний Володя Гусаров был казнён. Сразу после освобождения Пскова в 1944 году, едва достигнув 18 лет Лаврентьев ушёл добровольцем на фронт.

Ему довелось участвовать в боях за освобождение Прибалтики, а после окончания войны Лаврентьев продолжил службу радиотелеграфистом зенитно-артиллерийского дивизиона на Сахалине в городе Поронайске.

Среди его наград медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и «30 лет Советской Армии и Флота».

Молодой сержант заказывал из Москвы книги и журналы по физике, среди его заказов был научный журнал Академии наук СССР «Успехи физических наук, адресованный научным работникам, аспирантам и преподавателям физики. В гарнизоне имелась библиотека с хорошим выбором технической литературы и учебников.

В итоге Олег Лаврентьев самостоятельно получил знания по математике и физике на уровне университетской программы.

В 1948 году командование части, отличавшее способного сержанта, поручило ему подготовить лекцию по атомной проблеме. Именно тогда, в процессе подготовки двадцатичетырехлетний Лаврентьев предложил и оригинальную конструкцию водородной бомбы.

В июле 1950 года Олег Лаврентьев отсылает свои первые статьи секретной почтой в отдел тяжелого машиностроения ЦК. Впервые в мире он формулирует задачу использования управляемого термоядерного синтеза для мирной энергетики и предлагает конструкцию первого реактора. Много позднее стало известно, что его работа была направлена на рецензию тогда кандидату наук, а впоследствии академику и трижды Герою Социалистического Труда Андрею Дмитриевичу Сахарову.

В 1950 году Лаврентьев сдает вступительные экзамены и поступает на физический факультет Московского Государственного университета

Через некоторое время министр измерительного приборостроения (так маскировалось Министерство атомной промышленности, Институт атомной энергии назывался Лабораторией измерительных приборов АН СССР) организовал встречу студента Лаврентьева с Андреем Сахаровым. Тот подтвердил научную ценность идей управляемого термоядерного синтеза бывшего сержанта и для него были созданы особые условия обучения и работы.

К нему прикрепили преподавателя математики, тогда кандидата наук, а впоследствии академика, Героя Социалистического Труда Александра Андреевича Самарского, предоставили комнату и стипендию.

После окончания университета молодой ученый направляется в Харьковский физико-технический институт. Дальнейшая жизнь становится секретной.

Только в 2000-х годах стало известно, что в Пятихатках, поселке сотрудников Харьковского физико-технического института, более полувека живет и работает кандидат наук, ведущий научный сотрудник Олег Лаврентьев.

В 2001 году в журнале «Успехи физических наук» появляется цикл статей «К истории исследований по управляемому термоядерному синтезу», в которых рассказывалось об Олеге Александровиче Лаврентьеве и его работе.

На основе рассекреченных материалов из архива Президента РФ Лаврентьев официально признан автором идеи термоядерного синтеза и водородной бомбы. Академики Игорь Евгеньевич Тамм и Андрей Дмитриевич Сахаров, другие видные ученые документально подтвердили, что свои идеи Лаврентьев выдвинул до каких-либо публикаций по этой проблеме.

Лаврентьев Олег Александрович - ученый с мировым именем, автор 114 научных работ, его имя заняло надлежащее место в истории физики

В 2007 году ученый награжден грамотой Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в благословление за жертвенное служение Отечеству и весомый вклад в создание ядерного оружейного комплекса.

В июле 2010 года Лаврентьеву было присвоено звание «Почетный гражданин города Пскова». Умер Олег Александрович в Харькове 10 февраля 2011 года.

Отец водородной бомбы

Лаврентьеву выделили в штабе дивизиона охраняемую комнату и предоставили возможность написать свою первую работу по термоядерному синтезу.

Работа состояла из двух частей. В первую часть вошло описание принципа действия водородной бомбы с дейтеридом лития-6 в качестве основного взрывчатого вещества и урановым детонатором. Она представляла собой ствольную конструкцию с двумя подкритическими полушариями из урана-235, которые выстреливались навстречу друг другу. Симметричным расположением зарядов Олег хотел увеличить скорость столкновения критической массы вдвое, чтобы избежать преждевременного разлета вещества до взрыва. Урановый детонатор окружался слоем дейтерида лития-6. Олег выполнил оценку мощности взрыва, предложил способ разделения изотопов лития и экспериментальную программу проекта.

Во второй части работы он предлагал устройство для использования энергии термоядерных реакций между легкими элементами в мирных целях – ту самую идею управляемого термоядерного синтеза, работы по которой ведутся уже более 50 лет во всем мире.

Лаврентьева, конечно, торопили, да и он сам спешил быстрее закончить работу, так как им уже были посланы документы в приемную комиссию МГУ, и пришло уведомление, что они приняты.

21 июля пришел приказ о его досрочной демобилизации, – солдат, который переписывается с ЦК, да еще и по секретной почте, – это большие хлопоты для любого начальства, от таких солдат очень полезно побыстрее избавиться. Олегу пришлось закругляться, хотя вторая часть его работы была еще не закончена. Работа была отпечатана в одном экземпляре и 22 июля 1950 года отослана секретной почтой в ЦК ВКП(б) на имя заведующего отделом тяжелого машиностроения И.Д. Сербина. Черновики были уничтожены, о чем составлен акт за подписью военного писаря секретного делопроизводства старшины Алексеева и самого автора. Грустно было смотреть Олегу, как сгорают в печке листки его первой выдающейся научной работы, в которые он вложил две недели напряженнейшего труда и несколько лет раздумий. Уже вечером с документами о демобилизации младший сержант выехал в Южно-Сахалинск, а там узнал неприятную новость. Оказывается, близ Владивостока дождями размыты железнодорожные пути, и на вокзале скопилось более 10 тысяч пассажиров. А до начала приемных экзаменов оставалась неделя!

Олег обратился в Сахалинский обком партии за помощью и секретари по науке и промышленности помогли ему купить билет на самолет до Хабаровска, чтобы перепрыгнуть пробку во Владивостоке, а пока он ожидал своего рейса, посоветовали прочитать отчет Г.Смита, который был у них в обкомовской библиотеке. Как досадовал Олег, что эта книга не попалась ему раньше. В ней он нашел подробное описание работ по американскому атомному проекту и ответы на многие вопросы, до которых ему приходилось додумываться самому.

В Москву Олег приехал 8 августа, приемные экзамены еще не закончились, и его включили в группу опоздавших.

2 августа 1950 года Берия, сидя за столом в своем кабинете, снял с кипы принесенных ему секретарем бумаг документ в три десятка скрепленных страниц, начал их читать и вспомнил, улыбнувшись, что сам пару месяцев назад заказал Сербину получить эту работу с Сахалина. Он небрежно начал листать страницы, полагая, что пробежит эту работу «по диагонали» и отдаст кому-нибудь для ответа этому энтузиасту– солдатику, но получилось по-другому. Как только Берия понял, что именно предложил Лаврентьев, эта работа целиком захватила его, и Берия начал читать труд Олега с первой страницы и с карандашом в руке. Через полчаса он встал, подошел к книжным шкафам, быстро нашел и вынул «Курс общей химии» Б.В. Некрасова, раскрыл на оглавлении, просмотрел, машинально нашептывая: «Гидриды, гидриды», – раскрыл на нужной странице, прочел, удивленно покачав головой, после чего снял трубку.

– Соедините меня с Курчатовым.

Спустя полтора часа Берия задал Курчатову вопрос.

– А если мы в водородной бомбе вместо смеси жидких дейтерия и трития применим твердый дейтерид лития?

– Дейтерид лития? – удивился вопросу Курчатов. – А что это даст?

– Дейтерид лития – это не газ, это твердое вещество с температурой плавления в 700°. Я проверил по Некрасову. Значит, бомбе не нужны будут криостаты, значит, ее можно сделать легкой! Схема проста – атомная бомба, а вокруг нее слой дейтерида лития.

– Да, но литий будет задерживать нейтроны, – растерялся Курчатов от такой простоты решения вопроса.

– Наоборот! Нужен не просто литий, а литий-6! Вот в чем хитрость! Тогда при поглощении нейтрона он даст гелий и тритий! А тритий, соединяясь с дейтерием, даст гелий и нейтрон! Эта цепь реакций замыкается по нейтронам! – с этими словами Берия передал Курчатову предложение Лаврентьева. – Вот посмотрите, что пишет этот солдат, вернее, младший сержант.

Курчатов начал быстро просматривать документ.

– Черт возьми! А ведь это может быть решением вопроса… Но тут очень много написано, это надо обдумать.

– Дайте на заключение специалистам, и это заключение срочно пришлите мне! Эта слоеная водородная бомба что-то уж очень проста и поэтому очень убедительна! Да, еще: все это должно держаться в строжайшей тайне, – Берия слегка задумался. – Если это предложение пойдет, то даже этому солдату пока не сообщать, что его предложение принято. Он сейчас поступает в университет, дело молодое, может невзначай где-нибудь похвастаться. Ему надо сказать, что он большой молодец, но что мы создаем водородную бомбу другим способом. Пообещайте, что мы его привлечем к этой работе, когда он выучится, но что сейчас нужно держать язык за зубами. Отметить мы его и так отметим, а сейчас пусть пока побудет в неведении. Для пользы дела, – подытожил Берия.

19 августа 1950 года. Берия в своем кабинете прочел две страницы документа, после чего снял трубку и соединился с секретарем.

– Запиши: Лаврентьев O.A. Он должен был в этом году поступать в Московский университет. Выяснить в отделе кадров МГУ, поступил или нет. И соедини меня с Курчатовым.

Не прошло и пяти минут, как он уже говорил по телефону.

– Здравствуйте, Игорь Васильевич! Прочел заключение по известному вам вопросу некоего Сахарова… Заключение толковое и восторженное. Значит, у нас в этом вопросе прорыв? Значит, начинаем разрабатывать слойку Лаврентьева?.. Да, я тоже сплюну через плечо, чтобы не сглазить.

Еще минут через пять вошел секретарь.

– Лаврентьев Олег Александрович зачислен на физический факультет МГУ.

– Если бы этот Ломоносов не поступил в МГУ, нужно было бы закрыть МГУ.

– Какой Ломоносов? – не понял секретарь.

– Это я так – не тебе.

В сентябре, когда Олег Лаврентьев уже был студентом, он встретился с Сербиным. Олег ожидал получить рецензию на свою работу, но встреча его огорчила. Правда, Сербин встретил очень радушно, попросил рассказать подробно, о всех предложениях Олега по водородной бомбе. Слушал внимательно, вопросов не задавал, а в конце беседы сказал, что известен другой способ создания водородной бомбы, над которым сегодня и работают наши ученые. Тем не менее он предложил Олегу поддерживать контакт и сообщать ему обо всех идеях, которые у Олега появятся.

Потом он усадил Лаврентьева в отдельной комнате и Олег примерно полчаса заполнял анкету и писал автобиографию, давал подписку о неразглашении тайны. Эту процедура Олегу впоследствии приходилось повторять неоднократно.

Через месяц Лаврентьев написал еще одну работу – по термоядерному синтезу – и через экспедицию ЦК направил ее Сербину. Но отзыва снова не получил, ни положительного, ни отрицательного.

Берия получил работу Лаврентьева по термоядерному управляемому синтезу 2 октября 1950 года, внимательно прочел с красным карандашом в руках, наложил резолюцию и снял телефонную трубку.

– Соедините меня с Махневым…

В.А. Махнев был министром атомной промышленности. Это министерство в то время имело кодовое название «Министерство измерительного приборостроения» и помещалось в Кремле рядом со зданием Совета Министров.

– Василий Алексеевич, – сказал Берия, соединившись с Махневым, – я получил от студента Лаврентьева новое и, похоже, тоже очень интересное предложение по магнитному термоядерному реактору, направлю это предложение Павлову и Александрову. Я хочу познакомиться с этим Лаврентьевым, кстати, и с этим молодым физиком Сахаровым… Нет, в ближайшее время я вряд ли смогу, но ты эту встречу держи под контролем – напоминай мне.

В это время финансовое положение Олега Лаврентьева стремительно ухудшалось и неотвратимо приближалось к краху. В первом семестре он стипендию не получал, а его скудные военные сбережения закончились, мать же, работавшая медсестрой во Владимире, помочь ему практически не могла. А в то время за обучение в университете нужно было платить, и хотя плата была не велика – 400 рублей в год – месячная зарплата уборщицы, тем не менее и этих денег Олег не мог собрать. И декан физического факультета Соколов решил отчислить неплательщика из университета, подав в отдел кадров соответствующие документы.