Среди итальянских архитекторов, работавших в Санкт-Петербурге, без произведений которых невозможно представить нашу северную столицу, следует прежде всего назвать пятерых: Доменико Андреа Трезини, Бартоломео Франческо Растрелли, Карло ди Джиованни Росси и Джакомо Антонио Доминико Кравенги.
Первым из них по приглашению Петра I в Россию в 1703 году прибыл Доменико Андреа Трезини (1670 - 1734) , заложивший основы европейской архитектуры в нашей стране.
Памятник Трезини напротив его дома в Санкт-Петербурге:
Архитектурный стиль Трезини получил название "петровского барокко"
. Самыми известными его произведениями являются Петропавловский собор
, построенный им в 1712 - 1733 годах:
Здание Двеннадцати коллегий (1722 - 1742 гг.
;
общий проект был составлен Доменико Трезини, заканчивал строительство
немецкий архитектор Теодор Швертфегер):
Дом Трезини
, построенный в 1721 - 1723 гг
. по его проекту
его учеником архитектором М. Г. Земцовым на Университетской набережной:
Летний дворец Петра I
, построенный Трезини в 1710 - 1714 гг
.
в Летнем саду и созранившийся в первозданном виде до нашего времени:
Самым видным представителем "елизаветинского барокко" являлся Бартоломео Франческо Растрелли (1700 - 1771) ,
архитектурные творения которого представляют собой настоящую гордость Санкт-Петербурга:
Большой Петергофский дворец (1747 - 1756 гг.):
Смольный собор (1748 - 1764 гг.):
Большой Екатерининский дворец в Царском селе (1752 - 1756 гг.):
Зимний дворец (1754 - 1762 гг.):
Творчество другого итальянского архитектора Карло ди Джиованни (Карла Ивановича) Росси (1775 - 1849) представлено уже классицизмом и ампиром .
Самые известные работы Карло Росси:
Михайловский дворец (1819 - 1825 гг.),
в котором распологается основная экспозиция Русского музея:
Здание Главного штаба на Дворцовой площади (1819 - 1829 гг.):
Здание Сената и Синода на Сенатской площади (1829 - 1834 гг.):
Александринский театр (1827 - 1832 гг.):
Улица Зодчего Росси (бывшая Театральная), (1827 - 1832 гг.):
П очти каждый российский император, помимо огромной свиты и других приближенных лиц, имел и собственного архитектора. Вспоминаем изысканные проекты придворных любимцев .
Петр I и Доменико Трезини
Для строительства новой столицы по приглашению Петра I в будущий Петербург прибыло множество талантливых зодчих, но самым заметным из них был швейцарский архитектор Доменико Трезини. Он не мог найти работу на родине, поэтому сначала отправился в Данию, а когда ему посулили жалованье в тысячу рублей в год, уехал в Россию. Его первой и самой известной постройкой в Петербурге стала Петропавловская крепость с собором . Впоследствии он возвел Зимний и Летний дворцы Петра I, здание Двенадцати коллегий . Доменико Трезини проявил себя не только как талантливый архитектор, но и как хороший педагог: он стал первым преподавателем архитектуры в России и воспитал известного зодчего Михаила Земцова .
Елизавета I и Франческо Бартоломео Растрелли
Зимний дворец. Архитектор Бартоломео Растрелли. Фотография: Florstein
Путь на вершину архитектурного Олимпа Растрелли начал при Анне Иоанновне - он был востребованным специалистом с годовым окладом 1200 рублей в год, служебной квартирой в Зимнем дворце и бесперебойными императорскими заказами. При Елизавете I его жизнь могла бы круто измениться - пришедшая к власти в результате дворцового переворота новая императрица планировала избавиться от всех приближенных Анны Иоанновны, включая ее архитектора. Растрелли спас талант: в России никто не мог так строить в любимом Елизаветой I стиле барокко . Так что она поручила ему строительство своего Летнего дворца. Впоследствии Растрелли построил Большой дворец в Петергофе , Зимний дворец и Смольный монастырь . После смерти Елизаветы Петровны Екатерина II отправила Растрелли в отпуск в Италию поправить здоровье, а когда он вернулся, оказалось, что в России были востребованы уже другие зодчие.
Екатерина II и Чарльз Камерон
Екатерина II пригласила Чарльза Камерона в Россию после того, как ознакомилась с его архитектурным трудом «Термы римлян», который высоко ценили в Европе. Здесь Камерон получил квартиру, жалованье в 1800 рублей и контракт на создание архитектурного ансамбля в Царском Селе . Он проявил себя как мастер садово-парковой архитектуры: построил Холодную баню, Агатовые комнаты, Камеронову галерею, Висячий сад. В Александровском парке он возвел Китайскую деревню и мостики в восточном стиле. Также именно Чарльз Камерон помог устроиться в России зодчим Адаму Менеласу и Вильяму Гесте. Однако Павел I , взойдя на престол, сразу же решил избавиться от любимого архитектора матери - Камерона уволили, отобрали у него дом, но при этом запретили уезжать из России.
Павел I и Винченцо Бренна
Исаакиевский собор. Архитектор Огюст Монферран. Фотография: Marina Luchkina
Придворным архитектором Павла I был итальянец Винченцо Бренна. Он познакомился с будущим императором еще во время путешествия наследника престола по Европе. Великий князь Павел Петрович предложил ему работу по декорированию дворца в Павловске - и Бренна оказался в России. Он также участвовал в работах над Гатчинским дворцом и Исаакиевским собором Антонио Ринальди, достраивал Михайловский замок , помогал возводить интерьеры Каменноостровского дворца. После смерти Павла I Бренна первое время оставался в России - его обеспечивала работой вдова императора Мария Федоровна, но позже он был вынужден вернуться в Европу.
Александр I и Карл Росси
Александринский театр. Архитектор Карл Росси. Фотография: Alexxx1979
В Александровскую эпоху одним из наиболее влиятельных архитекторов Петербурга был итальянец Карл Росси. Выдающимися его работами стали ансамбль Михайловского дворца и площадь перед ним, Дворцовая площадь со зданием Главного штаба, Сенатская площадь со зданиями Сената и Синода, а также Александринский театр с площадью перед ним и улицей рядом (сегодня она носит имя зодчего Росси). В 1820-е годы Росси был самым высокооплачиваемым архитектором Петербурга - он получал 15000 рублей в год. Его авторитет признавали не только в России, но и за рубежом: в частности, пригласили преподавать во Флорентийской академии художеств. Со смертью Александра I положение Росси при дворе сильно пошатнулось - он не сошелся с окружением Николая I , в 1832-м ушел в отставку, а в 1849 году умер практически в нищете.
Николай I и Андрей Штакеншнейдер
Царицын павильон. Архитектор Андрей Штакеншнейдер. Фотография: IzoeKriv
Андрей Штакеншнейдер начал свой путь простым чертежником в Комитете строений и гидравлических работ. Работал под руководством Монферрана на строительстве Исаакиевского собора, потом получил свой первый заказ - реконструкцию усадьбы Бенкендорфа под Ревелем. После этого Штакеншнейдера заметили приближенные императора и представили при дворе. Первое время он работал у великого князя Михаила Павловича на Каменном острове, позже уже для Николая I построил в Петергофе Собственную его Величества Дачу, Фермерский дворец, Царицын и Ольгин павильоны. Для царской семьи архитектор также возвел Ново-Михайловский и Николаевский дворцы, перестраивал залы Зимнего дворца и Малого Эрмитажа . При Николае I Штакеншнейдер был одним из самых высокооплачиваемых и влиятельных архитекторов. Его дом на Миллионной улице стал своеобразным культурным центром города, где собиралась интеллектуальная элита - Иван Тургенев , Федор Достоевский , Иван Айвазовский и другие.
Александр II и Ипполит Монигетти
Николай II и Сильвио Данини
Особняк Кокорева. Архитектор Сильвио Данини. Фотография: Mossir
Сильвио Данини был последним придворным архитектором императорской семьи. Приближенным к Николаю II зодчим он стал после того, как перестроил Знаменскую церковь в Царском Селе, чем и обратил на себя внимание. Главными проектами Данини были перестройка правого крыла Александровского дворца под покои Николая II, а также работа по обустройству местного парка: он возводил мосты и декоративные садовые памятники. Впрочем, работал архитектор не только по заказу императорской семьи: в том же Царском Селе Данини построил особняк Кокорева в стиле модерн , школу нянь, Дом призрения увечных воинов и другие здания. Данини намного пережил своего патрона - несмотря на близость к царской семье, репрессиям в советское время он не подвергся и умер в 1942 году в
В Московии возводили палаты, храмы и монастыри бродячие артели строителей: мастера «со товарищи». Например, Яков Григорьевич Бухвостов за один сезон ставил белокаменные церкви и в Москве, и в Рязани, кроме того и в Иосифо-Волоколамском монастыре успевал поднять стены с шатровыми башнями.
Потом, при Петре, деятельность местных артелей иссякла. Будто исчезли русские зодчие, столь искуссно ставившие вертикали церквей в пространственных безмерностях. Будто умения их «товарищей», способных раскрыть душу и дерева, и камня, хватило лишь на выполнение «черной работы». Жутковато становится от этого незаметного на равнодушный взгляд будто. Рассказывает оно, как лишившись общественного спроса-заказа, исчезают даже высокоразвитые культуры. Исчезают! Не будем спешить с выводами, лишь приступая к рассмотрению истории Петербурга, начавшего сзывать иноземных архитекторов. Откуда и каких?
В конце XVII века города Италии окончательно утратили свое былое могущество: время их земной славы истекло. Итальянские художники оказались перед необходимостью искать заказы при других дворах Европы. Начало XVIII века для Франции тоже не обещало создания новых Версалей: долгий «золотой век» Людовика XIVклонился к упадку, страна была истощена войнами, обременена долгами.
Петр I понимал, «многие мастеровые люди будут искать фортуны в иных государствах». И повелел Российский царь своим посыльным найти в европейских столицах архитекторов, что смогли бы построить ему город не хуже, чем у «чужих королей».
1 апреля 1703 года Андрей Измайлов, русский посол при дворе датского короля Фредерика IV, подписал в Копенгагене договор о службе в России с десятью итальянцами. Удачным получилось соглашение: среди подписавших договор значился Доменико Трезини, что, начав с мазанковой башни «Кроншлот», воплотит в камне самые светлые чувства первопетербуржцев.
Трезини родился в 1670 году в, так называемой, Итальянской Швейцарии. Принадлежал к старинному дворянскому роду. Образование получил в местной художественно-ремесленной школе. Приехал в Петербург, чтобы работать, не зная, над какими заказами именно. Судьба повелела, и стал он «мастером фортификационного и гражданского строительства», дослужившись в конце жизни до чина «полковника- архитектора» - не «генерала». Первый архитектор Санкт-Петербурга, умер в 1734 году, отдав Северной столице 30 лет своей жизни. Многое следует рассказать об этом прекрасном человеке, но, всему - свой черед.
Исследователи выяснили, вместе с Трезини приехал в 1703 году в Петербург еще один итальянский архитектор - Марио Джованни Фонтана, происходивший из того же Тессинского кантона. Представители рода Фонтана издавна занимались архитектурой и скульптурой. Наиболее знаменит среди их - работавший в Риме Карло Фонтана, ученик самого Бернини - величайшего скульптора эпохи Итальянского барокко. Марио Джованни образование получил в местной художественно-ремесленной школе-мастерской. Первые годы, вместе с Трезини, работал в Дании. Затем оба отбыли в Россию. Сначала - в Архангельск. Потом - в Москву, где до 1710 года Фонтана находился в распоряжении Оружейной палаты, возобновляя сгоревшие на территории Кремля здания. Одновременно и сразу начал он выполнять заказы Меньшикова. Достраивал церковь Архангела Гавриила, «что на Чистом пруду», начатую Иваном Зарудным. Народ прозвал церковь «Меншиковой башней» и было за что: выдавала она намерения Светлейшего утвердить в Москве славу своего имени, возведя храм, что превзошел бы по высоте самого «Ивана Великого». Перестроил Фонтана подаренный Меншикову Петром дворец Франца Лефорта, что был возведен в традициях московского барокко «каменных дел художником» Дмитрием Аксамитовым. Были у него и собственные московские работы: парадные дворцы для генерал-адмирала Апраксина и князя Гагарина. Все остальные постройки - для Меншикова, но, уже в Петербурге, Ораниенбауме, Кронштадте. Что стало с «княжьим архитектором» после падения Светлейшего, неизвестно.
В течение «деревянного» и «мазанкового» периодов в истории Петербурга Трезини был первым и единственным архитектором новой столицы. Иностранные зодчие стали прибывать в Россию лишь после 1709 года, отмеченного победой под Полтавой, положившей, по словам Петра, «камень в основание Санктпитербурха… с помощью Божией».
В 1713 году в Гамбурге был заключен контракт на возведение дворцов для князя Меншикова еще с одним «мастером палатного и гипсового дела» - Шеделем Иоганном Готфридом. Родился Шедель в 1680 году. Профессиональное образование получил в среде немецких архитекторов и строителей, работавших в стиле школы Шлютера - крупнейшего мастера, так называемого, Северного барокко. Возведением дворцов для Светлейшего занимался с 1713 по 1726 год. После опалы Меншикова два года состоял в штате Канцелярии от строений. Затем, по
- План укреплений о. Котлин,
утвержденный Петром I в 1721 г
регулярный город с гаванями и
доками за крепостными стенами;
три прибрежных цитадели:
фдва морских форта.
Архитекторы: Трезини, Леблон,
Браунштейн, Микетти…
2. Мазанковая башня «Кроншлот»
Архитектор Трезини. 1704 г.
1731 год, вместе с Растрелли-сьшом возводил Анненгофский дворец в Москве. Остальные годы своей жизни он работал в Киеве, где наиболее значительным его творением стала колокольня Киево-Печерской лавры. Умер Шедель в 1752 году, отдав России 39 лет жизни.
В том же, 1713 году, прибыл в Петербург Теодор Швертфегер. Говорят, он «был собственно золотых дел мастером, хорошо рисовал и делал модели»… Одна из них - выполненный в натуре Свято-Троицкий собор, пришла через некоторое время в аварийное состояние, потому что архитектура отличается от ювелирного изделия не только размерами.
Помогли поиску специалистов две крупных смены царствований, произошедших в ту пору в Европе. В 1713 году умер прусский король Фридрих I. В 1715 - «Король Солнце» Франции Людовик XIV. Каждый раз Петру удавалось, с выгодой для затеянного им «Великого предприятия», воспользоваться неизбежными изменениями эстетических пристрастий при дворах. Сначала Русский царь заполучил самого Шлютера. Через три года в его распоряжении оказался Растрелли - знатнейший скульптор, занимавшийся и архитектурной практикой.
Андреас Шлютер (1664 или 1665 - 1714) родился в Данциге (?). Изучал архитектуру там же, затем продолжительное время работал в Варшаве. Слава крупнейшего европейского архитектора и скульптора пришла к нему при дворе прусского короля Фридриха I. Одна из первых работ Шлютера-конный памятник великому курфюрсту. В дальнейшем он возводит здание Цейхгауза (арсенала) в Берлине, перестраивает королевский замок в Шарлоттенбурге и Большой королевский дворец в Берлине. Жилые и парадные помещения этого дворца считались до их разрушения в 1945 году самыми великолепными интерьерами Северного барокко. Именно для дворца Шлютер сделал чертежи и рисунки панелей для облицовки стен «Янтарного кабинета». Идея частично была претворена в жизнь, но интриги между двором короля и королевы (при каждом дворе - свой главный архитектор) помешали завершению работ. Помог разрешить конфликт «дипломатический случай» - поиск архитекторов для Петра I там, где не все спокойно…
Узнав о смерти Фридриха I, Яков Брюс прибыл в Берлин и в мае 1713 года заключил контракт со Шлютером, приглашенным на должность «генерал-архитектора» Петербурга. Царь в знак высочайшей любезности предоставил европейской знаменитости для работы и проживания несколько помещений в первом этаже своего Летнего дворца. Несомненно, Шлютер рассказал Петру о своих надеждах-неудачах с «Кабинетом» и загорелась в сердце русского царя жажда, заполучив автора, приобрести и янтарное чудо.
4 июля 1714 года Андреас Шлютер умер. Одни исследователи говорят - от чумы. Другие говорят - возраст был преклонный (это в 49- то лет?). Главное в другом - Шлютер умер, не закрепив на невских берегах славу своего имени. Почему, ведь с мая 1713 года по июль 1714 многое можно было сделать? Отодвинем ответ на очень серьезный вопрос на потом, а вот к истории «Янтарного кабинета» у нас не будет повода вернуться в дальнейшем…
В 1716 году, в свою вторую заграничную поездку, Петр повстречался с новым королем Пруссии Фридрихом-Вильгельмом I, отличавшимся хорошо известной Европе скупостью. По этикету столь высокие персоны при встрече должны были делать друг другу памятные подарки. Прусский король нашел, как выйти из затруднительного положения. Подарил «Янтарный кабинет», требующий больших затрат на доделку, и увеселительную яхту «Либурника» с роскошными интерьерами, требующими больших затрат на содержание. Петр, в долгу не остался: прислал королю по возвращении «кубок собственной ручной работы» и «пятьдесят пять человек больших гренадеров». Тоже не слишком потратился: людьми Россия всегда была богата.
Янтарные панели смонтировали в «нижней зале» двухэтажных «Людских покоев», что стояли напротив Летнего дворца в Летнем саду. «Людскость», что светскость. Покои предназначались не для прислуги, как принято считать, а для духовного развития преображаемых россиян. Так Шлютеров «Кабинет» занял в истории дворцов Российских императоров достойное место, превратившись в 1945 году в потерю, что не дает россиянам забыть о себе.
Зачем искать, если архитектура - «немой свидетель былого»? Нужно найти, «заговорив», архитектура раскрывает удивительные тайны. Однако, продолжаем пересчет работавших в Петровом граде иностранных архитекторов…
Иоганн Браунштейн прибыл в Петербург вместе со Шлютером - своим учителем. Собственную практику начал в 1714 году, после смерти Шлютера. Много заказов царя Петра - на счету Браунштейна, только… Свидетели запечатлели не лучшие свойства натуры архитектора, заставив историков относить его к иностранцам, приезжавшим в Россию за легким заработком. Известно, Браунштейн считал обузой иметь учеников из русских, а потому вместо того, чтобы учить их чему-нибудь, использовал в качестве домашней прислуги. Известно, немалые сложности возникали у Браунштейна со всем, что он строил в Петергофе. К счастью, рядом с ним всегда стояли другие архитекторы…
В 1714 году появился в Северной столице Георг Иоганн Маттарнови. Все, казалось бы, совпало: и талант, и работоспособность. Печальный случай вмешался. Умер Маттарнови в 1719 году в очередную эпидемию оспы, методично уносившую жизни многих людей в Петровом «Парадизе».
Мелькают и другие имена в авторстве отдельных построек: Николаус Гербель, Гаэтано Киавери. Последний ничем особенно себя не зарекомендовал: поработал, сколько положено по контракту, и уехал. Совсем недавно исследователи открыли, что, судя по дальнейшей практике, был Гаэтано Киавери гением. Вот так, не всем Петербург оказывался по нраву. И он не ко всем был милостив.
В 1716 году, после смерти Людовика XIV, прибыли из Парижа в Петербург два очень разных человека с очень непохожими судьбами - Растрелли и Леблон…
Первым появился Бартоломео-Карло Растрелли. Родился он в 1675 году во Флоренции в семье, гордящейся своей принадлежностью к древнему аристократическому роду. Получил разностороннее художественное образование. В 1700 году двадцатипятилетний Растрелли с женой переехал в Париж, где в том же году у них родился сын - Франческо-Бартоломео. Во Франции к Растрелли-старшему пришло признание, но, со смертью Людовика XTV он встал перед необходимостью искать новое место для приложения своих творческих способностей. В марте 1716 года он подписал договор о работе в России и прибыл в Петербург, чтобы прожить в нем 28 лет.
За петербургский период своей жизни Растрелли-старший создал произведения, говорящие об его удивительной разносторонности: первый в России скульптурный портрет (Петра Великого, Меншикова и свой собственный); первый конный монумент (памятник Петру Великому); первую скульптурную группу («Самсон, раздирающий пасть льва», для Большого каскада в Петергофе и «Анна Иоанновна с арапчонком»); первые аллегорические барельефы на историческую тему (украшения Большого каскада и кораблей, строившихся в Адмиралтейской верфи…). Помимо скульптурных работ, Растрелли выполнял множество заказов по декору дворцовых интерьеров. Даже за решение труднейшей задачи,- планировки Стрельнинского парка, принимался Растрелли…
И еще: вырастил Растрелли-старххшй меж великих трудов своих сына - Растрелли-младшего, придавшего Северной столице блеск, в котором запечатлена слава преображенной Петром России.
3. Башня-маяк в Кронштадте. Автор проекта — Николо Микетти. 1721-1722 г.г. Фасад, разрез.
В июне 1716 года, несколькими месяцами позже Растрелли, прибыл в Санкт-Петербург Жан-Баттист Александр, приглашенный самим царем на должность второго, после Шлютера, «генерал- архитектора» Петербурга. Рассказ о трагедии Леблона не будем повторять. Встреча с его, сохраненными временем, произведениями - впереди.
Интересно появление третьего «генерал-архитектора» Петербурга- Николо Микетти. Связано это событие со строительством «водяного города» на мызе Стрельна. Леблон, как и следовало ожидать, немногое сохранил из предложенного Растрелли. По существу, разработал собственный план. Оба проекта отправили «на высочайшую опробацию» Петру I за границу. Рассмотрев присланное, Царь порешил: «сделать все по проекту Леблонову», однако… Увидев дворцово-парковые ансамбли французских королей, Петр Алексеевич начал сожалеть о поспешно данном одобрении, потому что «надлежит многое переправки быть».
В дело вступил Юрий Кологривов, наблюдавший за поведением «петровых пенсионеров» за границей, а заодно приобретавший для царя статуи и картины. Он показал проект Леблона с нанесенными на нем речками и озерами в окрестностях Стрельны итальянским специалистам, в том числе, и архитектору папы римского - Николо Микетти. Сохранился подробный рассказ об этом эпизоде…
Кологривов, в письме из Рима, отправленном в марте 1718 года, то- есть еще при жизни Леблона, доносит Петру: «я чертеж казал ему (Микетти), который Леблон начертил… и он сказал, что я де приехав с одного чертежа не зачну строить и зделаю де приехав три или четыре и я де бумаги не жалею, хотя и много измараю ради того чтобы лутче мог каскаду или фонтан зделать… и слыша от меня о довольности воды говорит, что из такой воды довольно мочно де зделать еще чего не бывало на свете… и он говорит, что сперва де надлежит ту гору видеть, где палаты будут и принадлежащие к ней каскады.»
Так оно и было: Микетти, подписав договор, прибыл в Петербург в июне 1718 года и пять лет, до отъезда на родину в 1723 году, усердно правил все, что сделали его предшественники и в Стрельне, и в Петергофе. Плохо сделали? Совсем не обязательно: все архитекторы везде и всегда правят получившееся до них, потому что…
Становление Прекрасного - творческий процесс
с бесконечным во Времени стремлением к Идеалу.
Главные произведения Микетти - проект дворца в Стрельне и многоярусная башня-маяк для города-крепости «Кронштадт» (см. рис.З). В1722 году начали возведение вертикали в море, что должна была поспорить с фаросским маяком - одним из семи чудес света. Потом строительство приостановили. Позднее разобрали начатое. Вы заметили?..
В Петербурге, в «пору его детства»,
когда закладывается самое главное в любой жизни,
Все три его «генерал-архитектора» -
И Шлютер, и Леблон, и Микетти,
все они не были заняты на работах по городу:
по воле царя, не приемлющего их решений;
не без участия судьбы, неожиданно обрывающей их жизни.
Если так, неизбежно появляется требующий ответа вопрос - почему Петербург, вопреки обстоятельствам, не дарившим больших надежд, все же смог стать Прекрасным градом? Мне слышится ответ, выводящий нас из тесного мира житейских реалий…
В рождении Прекрасного града участвовали три силы:
Время, Пространство и лишь потом
Человек.
Время требовало непрерывных изменений,
маня возможностью достичь Совершенства.
Что делать: остановка для Времени - смерть.
Пространство рождало в мареве Невы
зримые образы Совершенства, часто недостижимые.
Что делать: реальное - не идеальное.
Человеком-творящим становился лишь тот,
кто слышал зовы: и Времени, и Пространства.
Царь Петр, несомненно, слышал зовы Времени,
веря, что новое, непременно, лучшее.
Почему лучшее? Потому что новое…
Царь Петр, несомненно, слышал зовы Пространства,
заставляя воплощать Мечту об идеальном Граде…
Кого заставляя? Судя по приведенному перечню, выдающиеся архитекторы не принимали участия в рождении Санкт-Петербурга. История рассказывает…
Царь заставлял воплощать свою мечту
Доменико Трезини - того единственного архитектора,
что бессменно пребывал все эти годы на службе
у Российского времени, у Петербургского пространства,
у Петра I, осуществлявшего на деле лишь то,
что потребуют - разрешат великие Вселенские силы…
Не верите? А Вы сравните между собой два плана Санкт-Петербурга (см. рис.5,6). Первый из них - идеальный план Петра-Трезини, составленный Царем и его архитектором в 1716-1717 годах, полных надежды на «Венецию-Амстердам», что вдруг возьмет так запросто и возникнет здесь, на невских берегах. Второй - почти реальный план Санкт-Петербурга 1725 года, подводящий итог непосредственным Петровым деяниям. Вглядитесь, все, что закрепилось в будущем Прекрасного града, заставила сделать Нева - Великая река Времени…
Карты, факты свидетельствуют:
Санкт-Петербург, в художественных основах своих,
несомненно, - фантастический город…
4. Генеральный план Санкт- Петербурга 1716-1717 годы Авторы: Петр I, Д.Трезини.
5. План Санкт- Петербурга. «Чертеж приблизительно о действительном положении до 1725 года».
Петербург. История и современность. Избранные очерки Марголис Александр Давидович
Петр Великий – первый архитектор Петребурга
Традиционно принято считать первым архитектором Петербурга тессинца Доменико Трезини, которого в России, ставшего для него второй родиной, стали звать Андреем Якимовичем. Отнюдь, не стремясь преуменьшить огромный вклад этого фортификатора и зодчего в строительство Петербурга первой трети XVIII века, напомним, что корабль, на борту которого Трезини прибыл в Россию, бросил якорь в Архангельском порту 27 июля 1703 года, то есть через два с лишним месяца после основания крепости Санкт-Питербурх. На берегах Невы Трезини впервые появился в феврале следующего, 1704 года, когда строительство дерево-земляной фортеции на Заячьем острове было уже полностью завершено. Первая работа Трезини в России – строительство форта Кроншлот – осуществлялась по модели, доставленной из Воронежа.
Пальму первенства соблазнительно передать французскому генерал-инженеру Ламберу де Герену, который исполнил первоначальный чертеж Петропавловской крепости, за что был награжден орденом Св. Андрея Первозванного. Однако не будем спешить.
Академик М. П. Погодин, характеризуя грандиозность и всеохватность реформ Петра Великого, писал: «Место в системе европейских государств, управление, разделение, судопроизводство, права сословий, Табель о рангах, войско, флот, подати, ревизии, рекрутские наборы, фабрики, заводы, каналы, дороги, почты, земледелие, лесоводство, скотоводство, рудокопство, садоводство, виноделие, торговля внутренняя и внешняя, одежда, наружность, аптеки, госпитали, лекарства, летоисчисление, язык, печать, типографии, военные училища, академии – суть памятники его неутомимой деятельности и его гения». К этому впечатляющему списку петровских деяний и нововведений следует добавить еще и Санкт-Петербург – новую столицу преображенной России.
Н. М. Карамзин назвал перенос столицы из Москвы в Петербург «блестящей ошибкой Петра Великого». Впрочем, вслед за тем признал: «Великий муж самыми ошибками доказывает свое величие: их трудно или невозможно изгладить». Историк С. М. Соловьев возразил своему великому предшественнику: «У нас издревле переносят столицы из одного места в другое, из Новгорода в Киев, из Киева во Владимир, из Владимира в Москву». Очередное перемещение столицы «в начале новой русской истории, истории по преимуществу европейской», Соловьев считал необходимым и неизбежным. Роль столицы, по его мнению, дана Петербургу «ходом истории точно так же, как поднят был Владимир на счет Киева и Москва поднялась на счет Владимира». И далее: «Что касается до выбора места для Петербурга <…> выбора, за который упрекают Петра, то стоит только взглянуть на тогдашнюю карту Восточной Европы, чтобы понять этот выбор: новый город основан там, где западное море всего глубже входит в великую восточную равнину и наиболее приближается к русской земле, к тогдашним русским владениям».
На мой взгляд, истинно первым архитектором Петербурга был его державный основатель – Петр Великий. Его роль не помещается в традиционный сценарий взаимоотношений заказчиков и зодчих. Выбор Петром местоположения новой столицы в устье Невы – сугубо личный акт. Именно его пространственные идеи воплощали Трезини, Леблон, Шлютер, Микетти и другие первостроители Петербурга. Петр I постоянно корректировал проекты и замыслы своих инженеров и зодчих – даже самых маститых, – поскольку был не только весьма квалифицированным заказчиком, но и подлинным «генерал-архитектором». При этом он нередко сопровождал свои указания графическими пояснениями в виде эскизов планировки здания или разбивки парка, рисунков фасада или паркета.
Петр был автором градостроительных узлов, положенных в основу развития города. Он непосредственно занимался планировкой отдельных частей города, определял территории жилой застройки и местоположение наиболее значительных сооружений. Строительство города велось практически под его диктовку – на основе его личных указов Канцелярии городовых дел.
Традиционно считалось, что Петербург, в отличие от древнерусских городов, изначально строился по единому замыслу и единому генеральному плану. Однако реальная история развития города на Неве гораздо сложнее. Современными исследованиями доказано, что «первичный Петербург» складывался в основном стихийно, но с первых месяцев строительства города отдельные комплексы и здания выполнялись по специально разработанным проектам. И практически все эти проекты восходили к чертежам и указаниям самого Петра: Петропавловская крепость, Кронверк, Адмиралтейство, Кроншлот, Летние сады, Петергоф, Стрельна…
Примеров проектирования Петром I в самых различных формах – от чертежей до Указов и высочайших резолюций – великое множество. Царь самолично обозначил планировку территории в районе Почтового двора, прокладку будущих Миллионной и Галерной улиц, застройку вдоль Фонтанки, на Выборгской стороне и т. д., и т. п. В петровских указах четко формулировалось, как делать потолки, кровли, печи и трубы, как устраивать набережные, какой формы должны быть спуски к воде и т. д.
Не менее очевидно участие Петра в первых градостроительных проектных работах. С 1712 года, когда Петербург становится столицей России, Петр I предпринимал неоднократные попытки упорядочить стихийное развитие города. Он несколько раз пытался создать на свободных от застройки местах свой идеальный город: вспомним проект столицы на острове Котлин, в районе Литейного двора, на Выборгской стороне и, наконец, на Васильевском острове.
Первым единым генеральным планом, композиционно объединившим все территории, на которых во многом спонтанно формировалась застройка раннего Петербурга, является неосуществленный проект Жана-Батиста Александра Леблона 1716–1717 годов. Как показано в работах Н. В. Калязиной, М. В. Иогансен, Ю. М. Овсянникова и других исследователей, фактическим автором реально осуществлявшегося плана города был Петр I.
Стоит привести несколько примеров стиля работы августейшего «генерал-архитектора». Вот знаменитая резолюция Петра I, наложенная на проект фасада «образцового» дома для застройки набережных Васильевского острова, который разработал Леблон: «…понеже по Леблоновым чертежам во всех полатных строениях, а особливо в Питербурхских домах окны зело велики, а шпации меж ними малы, чего для ему объявите, чтоб в жилых полатах конечно окны меньше делал, а в салах как хочет, понеже у нас не французский климат». Существует план Летних садов с любопытной надписью: «Чертеж Питербурхского государева Огороду Летнего… чертил сам царское величество».
Симптоматично, что в фондах библиотеки Петра Великого хранится немало книг и альбомов по архитектуре и строительству. Историк Петербурга М. Н. Микишатьев свидетельствует, что большинство этих изданий явно были в работе – на их полях пометки, надписи, переводы иностранных текстов на русский язык. Некоторые листы затрепаны. Нижние углы даже очень ценных фолиантов в буквальном смысле «хранят следы рук» Петра.
Замечательным свидетельством ценностных ориентаций Петра является его письмо Ивану Коробову, учившемуся в Антверпене архитектурной науке: «Пишешь ты, чтобы отпустить тебя во Францию и Италию для практики архитектуры цивилис. Во Франции я сам был, где никакого украшения в архитектуре нет и не любят; а только гладко и просто и очень толсто строят, и все из камня, а не из кирпича. О Италии довольно слышал; к тому же имеем трех человек русских, которые там учились и знают нарочито. Но в обоих сих местах строения здешней ситуации противные места имеют, а сходнее голландские. Того ради надобно тебе в Голландии жить, а не в Брабандии и выучить манир голландской архитектуры, а особливо фундаменты, которые нужны здесь; ибо равную ситуацию имеют для низости и воды, также тонкости стен. К тому же огородам [садам] препорции, как их размерять и украшать, как леском, так и всякими фигурами; чего нигде в свете столько хорошего нет, как в Голландии, и я ничего так не требую, как сего. Также и слюзному делу обучаться тебе надлежит, которое здесь зело нужно. Того ради отложи все, сему учись. Петр. В 7-й день ноября 1724 года…».
Вспомним один их анекдотов Нартова. Причем не столь важна достоверность самого петровского изречения, сколько то, что современники из него запомнили: «Если Бог продлит жизнь и здоровье, Петербург будет другой Амстердам». Занимаясь устройством новой столицы, Петр руководствовался своим личным вкусом, который во многом соответствовал характеру петербургской природы. Здесь было много воды, а пристрастие Петра к судостроению и мореплаванию известно. Суровость климата, бедность почвы напоминали ему те города и страны, которые еще во время первого путешествия по Европе в 1697 году произвели на него наиболее сильное и благоприятное впечатление. Его пленила Голландия с ее морскими портами, дельтами рек, многочисленными каналами, верфями, международной торговлей, богатством без роскоши, трудолюбием населения, веротерпимостью, простым и ясным укладом жизни. Именно Голландия была для него идеалом процветающего и благоустроенного государства, а прообразом столицы-«парадиза» – Амстердам.
Впрочем, в какой-то мере источниками формирования Петербурга послужили и Лондон, и Копенгаген, и Рига, и города северной Германии. Нельзя отрицать также сильного воздействия великого художественного наследия Италии и Франции – от античности до барокко.
Специфические условия строительства города на практически пустом месте создавали совершенно необычные возможности для создания грандиозных пространственных композиций. В самом деле, разве можно было в начале XVIII века в какой-либо из старых европейских столиц создать столь протяженные постройки, как Адмиралтейство или здание Двенадцати коллегий? Или оставить в самом центре города столь обширные незастроенные пространства, как Царицын луг (Марсово поле) и эспланада вокруг Адмиралтейской крепости, определившие масштаб будущих центральных площадей?
Воплотилась ли мечта Петра о новом Амстердаме на берегах Невы? Лишь отчасти…
Понятие «Петровский Петербург» распространяется на всю первую треть XVIII века, поскольку идеи Петра оставались господствующими и после его смерти, вплоть до 1737 года – времени учреждения Комиссии о Санкт-Петербургском строении. С тех пор начинается процесс более или менее резкого отхода от замысла основателя Северной столицы.
Что же характерно для петровского периода в развитии планировочной структуры города?
1. Определяющее значение водных пространств при формировании первоначальной застройки Петербурга. Прокладка в дополнение к естественным водным артериям сети искусственных каналов.
2. Преобладание традиционных принципов расселения – слободами, которые стихийно складывались по профессиональному или этническому признаку. Одновременно – возникновение и нарастание планового регулярного строительства с весьма жесткой регламентацией.
3. Ориентация на островное положение центра столицы, приоритетное развитие Васильевского острова в ущерб левобережной, материковой части.
В дальнейшем происходит постепенная утрата доминирующего значения водных пространств в развитии плана города, перенос центра столицы на левый берег Невы и его преимущественный рост в южном направлении – вглубь материка, в сторону Москвы. Эта «антипетровская» тенденция достигла своего апогея уже в советский период и была закреплена в Генеральном плане развития Ленинграда 1930-х годов. Лишь в конце XX века начал постепенно складываться морской фасад города в западной части Васильевского острова.
Впрочем, необратимость петровских начинаний, петровской «революции сверху» обнаружилась на рубеже 1720– 1730-х годов, когда столица на какое-то время была возвращена в Москву, и, казалось, сбывается пророчество царицы Авдотьи – «Петербургу быть пусту», когда не стало уже «узды железной», поднявшей Россию на дыбы. Но нет – град Петра возродился и продолжил свое развитие по проложенному царем-основателем руслу, как город-инноватор, как окно в Европу, окно во внешний мир, окно в Будущее.
Из книги 100 великих россиян автора Рыжов Константин Владиславович Из книги Русский литературный анекдот конца XVIII - начала XIX века автора Охотин НПетр Великий Государь (Петр I), заседая однажды в Сенате и слушая дела о различных воровствах, за несколько дней до того случившихся, в гневе своем клялся пресечь оные и тотчас сказал тогдашнему генерал-прокурору Павлу Ивановичу Ягужинскому: «Сейчас напиши от моего имени
Из книги Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей автора Костомаров Николай ИвановичПетр Великий Петр Великий родился в Москве 30-го мая 1672 года, ночью, и был крещен 29-го июня того же года в Чудовом монастыре.Первое воспитание царевича началось по обычному придворному чину, но как только дитя вступило в тот возраст, когда его стали занимать игры, в нем
Из книги Воскрешение Малороссии автора Бузина Олесь АлексеевичГлава 5 Петр Первый - великий украинофил Сегодня гигантскую фигуру этого царя у нас пытаются засунуть в тесную шевченковскую формулу: «Це той первий, що розпинав нашу Україну». Так и видится за ней образ какого-нибудь деспота в древнеримском духе, приколотившего к кресту
Из книги Исторические портреты автораПетр Великий Император Петр ВеликийМладенчество. Петр родился в Москве, в Кремле, 30 мая 1672 г. Он был четырнадцатое дитя многосемейного царя Алексея и первый ребенок от его второго брака – с Натальей Кирилловной Нарышкиной. Царица Наталья была взята из семьи западника А.
Из книги Полный курс русской истории: в одной книге [в современном изложении] автора Соловьев Сергей МихайловичПетр Великий Иван и Петр Алексеевичи. Регентство царевны Софьи (1682–1689 годы) Распоряжений о наследнике Федор не оставил. У него был младший брат Иван, но все знали, что царевич тоже слаб здоровьем. Предпочтение тут, конечно, отдавали маленькому Петру Алексеевичу. Ему было
Из книги Матрица Скалигера автора Лопатин Вячеслав АлексеевичПетр I Великий? Иван III Великий 1689 Женитьба Петра 1446 Женитьба Ивана 243 1696 Петр становится единовластным правителем 1462 Иван становится великим князем всея Руси 234 1699 Календарная реформа: перенос начала года на 1 января 1492 Календарная реформа: перенос начала года на 1
Из книги Под шапкой Мономаха автора Платонов Сергей ФедоровичГлава восьмая Петр Великий в последнем периоде жизни. – Петр в Западной Европе. – Поездка в Париж в 1717 году. – Жизнь в Невском «парадизе». – Личные свойства Петра как деятеля Полтавская битва, знаменовавшая собою для Швеции проигрыш войны, была поворотным пунктом и
Из книги Наследие тамплиеров автора Ольсен ОддварУильям Шоу – великий архитектор масонства Уильям Шоу родился в 1550 году в Клакмэннене, неподалеку от Стерлинга. Его отец, Джон Шоу из Бройча, был хранителем королевского винного погреба. В возрасте 10 лет Уильям начал службу при дворе пажом при Марии де Гиз (нам известно об
Из книги Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательнейших особ их крови автора Хмыров Михаил Дмитриевич158. ПЕТР I (Первый) АЛЕКСЕЕВИЧ, первый император всероссийский сын царя Алексея Михайловича от второго брака с Натальей Кирилловной Нарышкиной (см. 148).Родился в Кремле московском 30 мая 1672 г.; начал учиться грамоте у дьяка Зотова в 1677 г.; по смерти бездетного брата своего,
Из книги Цари-полководцы автора Копылов Н. А.Петр I Великий «Народ собрался в дорогу и ждал вождя» Характеристика допетровской Руси историком С. М. Соловьевым Сражения и победы«Петр привлекает к себе наше внимание прежде всего как дипломат, как воин, как организатор победы», - сказал о нем академик Е. Тарле. Петр
Из книги Земля Жар-птицы. Краса былой России автора Масси Сюзанна8. ВЕЛИКИЙ ПЕТР Царь Алексей был счастлив и горд тем, что юная Наталья родила ему здорового сына, и он предпринял необычный шаг - отправил посланцев к европейским дворам с известием об этом счастливом событии. Был испечен церемониальный пряник весом около ста
Из книги Супружеские измены автора Иванова Наталья ВладимировнаПетр I Великий Петр I Великий Петр I Великий (1672–1725) является, пожалуй, одним из самых деятельных правителей государства Российского. За время своего правления он провел реформы государственного управления, построил новую столицу Санкт-Петербург, создал регулярную
Из книги Россия в исторических портретах автора Ключевский Василий ОсиповичПетр Великий Младенчество. Петр родился в Москве, в Кремле, 30 мая 1672 г. Он был четырнадцатое дитя многосемейного царя Алексея и первый ребенок от его второго брака – с Натальей Кирилловной Нарышкиной. Царица Наталья была взята из семьи западника А. С. Матвеева, дом
Из книги Рождение новой России автора Мавродин Владимир ВасильевичПетр Первый Детство Петра В белокаменной Москве, в Кремлевском дворце, в ночь на четверг 30 мая 1672 г. у царицы Натальи Кирилловны, второй жены царя Алексея Михайловича, родился сын Петр. Это был двенадцатый ребенок «Тишайшего».В 5 часов утра в Успенском соборе служили
Из книги Почему Древний Киев не достиг вершин Великого Древнего Новгорода автора Аверков Станислав Иванович23. КАК ДРЕВНИЙ ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД СТАЛ ПОСТАВЩИКОМ ДЛЯ КИЕВА ВЕЛИКИХ КНЯЗЕЙ, ПЕРВЫЙ ИЗ КОТОРЫХ АСКОЛЬД ОРГАНИЗОВАЛ ПЕРВЫЙ БАНДИТСКИ – КАТАСТРОФИЧЕСКИЙ ПОХОД В КОНСТАНТИНОПОЛЬ Со своими подопечными Рюрик поступил по императорски.Вот что далее записал монах
